Зимние сказки Новороссийска: иногда они похожи на страшный сон

Шквал приходит из-за гор и «прижимает» город на два-три дня, иногда на неделю или еще дольше. Бора привычна для новороссийцев, поскольку задувает почти каждый месяц в любое время года. Но примерно раз в пять лет, как правило — зимой, ветер набирает силу необузданной стихии.

Вспоминаются подобные бедствия 1997, 2002, 2007 и 2012 годов, когда ураган особенно свирепствовал в городе-герое и когда, к сожалению, были человеческие жертвы. В городе на несколько дней останавливались многие предприятия, были закрыты детские сады и школы, нарушилось движение общественного транспорта, пострадала городская инфраструктура. Ветер выбивал стекла и срывал с домов кровлю. Имелись порывы газопровода. Многие кварталы городского частного сектора и пригородные поселки на несколько суток оставались без тепла и света.
В 2002 году у причала морвокзала затонул на глубине 7 метров гидрографический катер, а обледеневшее гидрографическое судно «Арктика» легло на борт. К счастью, никто из моряков не пострадал. Когда стало ясно, что суда не удастся удержать на плаву, экипажи были своевременно выведены на берег.

Тогда ураган не стихал несколько дней. Еще не остывшее море парило, испаряло тепло, и как будто покрылось пеленой тумана. Цемесскую бухту почти не было видно. Лишь изредка огромные воздушные массы клочьями срывали этот молочный покров, обнажая бушующую пену волн. Вся набережная на расстояние более ста метров от уреза воды покрылась толстым слоем льда, который с каждым часом продолжал нарастать за счет сильного морского прибоя. Ледяными наростами покрылись причалы и стоящие у них суда. И такая сказочная картина, похожая на страшный зимний сон, наблюдается всякий раз, когда норд-ост перерастает в стихийное бедствие.
О злом норове боры, дующей из-за Маркотхского хребта, Россия узнала давно. Еще в феврале 1831 года, когда на самом высоком уровне рассматривалась идея об основании укрепления на берегу Суджукской (нынешней Новороссийской) бухты, впервые в Российской империи стало известно о жутких ветрах в этом регионе. Доклад Николаю 1 делал князь А. С. Меншиков, который посчитал нецелесообразным воспользоваться глубоководной бухтой: «…Береговой северо-восточный ветер свирепствует столь же сильно, как и бора у Адриатических берегов. Суда при действии сего ветра, ежели не ошвартованы вплоть к северо-восточным берегам, подвергаются обыкновенно крушению, быв выброшены на противоположную сторону залива».

Черная летопись крушений российских судов в Цемесской бухте, прозванной моряками «кладбищем кораблей», начинается уже через год после основания будущего города — 21 ноября 1839 года, когда в штормовую погоду со свирепым норд-остом потерпел крушение люгер «Геленджик». Он в течение суток выдерживал жестокую бору, заливался волнами, причем вода замерзала на палубе, получил сильную течь и начал тонуть. Команда обрубила якорные канаты, люгер был выброшен на берег и разбит стихией, словно щепка.
Фото: Евгений Рожанский.
Часто будет встречаться в истории новороссийских норд-остов число 13, как символ бед и несчастий. 13 ноября 1844 года в окрестностях зарождающегося города разыгралась жестокая морозная бора. В это время не рейде Цемесской бухты стоял транспорт «Дооб». По словам командира судна капитан-лейтенанта Клюшникова, транспорт «так занесло и заморозило льдом», что он «погрузился на 2 фута ниже обыкновенного своего состояния, но выстоял».

После тех трагических событий был издан приказ военного министра Российской империи «О Всемилостивейшем пожаловании наград офицерам, нижним чинам и другого звания людям за особенное усердие и самоотвержение, оказанное при спасении экипажей с судов, претерпевших крушение на Новороссийском рейде во время сильных ветров в ноябре месяце 1844 года». Награждено более 11 человек, в том числе и будущий бургомистр Новороссийска, а тогда харьковский купец Карп Кавалерский — золотой медалью «За спасение погибавших».

За всю историю города новороссийцам еще не раз придется проявлять отвагу, решительность и мужество в противостоянии разбушевавшейся стихии. Не будь наших норд-остов, думается, и история Новороссийска выглядела бы иначе.
Надолго запомнился первым жителям города день 29 ноября 1847 года, как начало самого страшного и самого продолжительного урагана. Тогда норд-ост дул без перерыва полтора месяца. Очевидец стихийного бедствия описывал увиденное: «Бора была так сильна, что одиночки не могли ходить и падали с ног. В одну минуту брызгами с моря покрывались, как корой, люди и все, на что попадали брызги, мгновенно превращающиеся в лед».

Хронология стихийного бедствия поражает изобилием жутких событий. С 1 по 3 декабря ветер перешел в ураган, городу причинены большие повреждения, со многих домов снесены крыши. 13 декабря ураганом около укрепления выброшена на берег турецкая кочерма, которая привезла товар из Трапезунда. Экипаж и грузы, доставленные на ней, спасены гарнизоном Новороссийска. 13 января 1848 года ветер перешел в сильнейший ураган. К ветру добавился мороз, доходивший до минус 5 градусов по Цельсию. Сильно пострадало здание госпиталя.

Стоявшая на рейде эскадра Абхазской экспедиции в составе пяти кораблей и суда Отдельного Кавказского корпуса получили большие повреждения. Ураганом были выброшены на берег транспорт «Гостогай», корвет «Пилад», в щепы разбит бриг «Паломед». Тендер «Струя» под тяжестью намерзшего на него льда утонул вместе со всем экипажем. Капитан парохода «Боец» приказал притопить судно на отмели, чтобы его не разбило о берег. Пытаясь спасти терпящий бедствие бриг «Паломед», погибли 5 матросов. 15 января норд-ост утих, буря прекратилась. Стихия унесла жизни 57 человек. Многие военные моряки поступили в Новороссийский госпиталь с обморожениями. Восстановление пострадавшего от стихии города продолжалось целый год.

Бора с холодным постоянством беспощадно терзает город на протяжении всей его истории. 2 марта 1851 года ураганный ветер выбросил на берег Цемесской бухты транспорт «Буг». На следующий день такая же оказия приключилась со шхуной «Ласточка». К счастью, обошлось без жертв. 23 февраля 1864 года во время шторма, вызванного мощным норд-остом, погибло три азовских баркаса… Бесчисленная вереница дат.
А один из первых снимков, запечатлевших последствия норд-оста, был сделан в начале ноября 1888 года. Тогда ураган продолжался 5 дней. Бурей было выброшено на берег турецкое судно, потоплена баржа, принадлежавшая строителям порта, оторван от причала и выброшен на мель пароход «Эденька». Вот как описано стихийное бедствие в прессе того времени: «Яростный ветер поднял в бухте большое волнение. Бухта ревела и клокотала. Катер „Эденька“ был отнесен к городскому берегу и поставлен на мель вблизи казармы пограничной стражи; команда из четырех человек, будучи не в состоянии переносить холод и опасаясь гибели вместе с судном, перебралась на берег, кто в плавь, кто по канату… Собралось много народу, желавшего спасать погибавших…».

Невиданной силы норд-ост новороссийцы пережили 6-11 декабря 1899 году. Скорость ветра доходила до 35 метров в секунду при 20-градусном морозе. Именно тогда впервые замерзла считавшаяся никогда не замерзавшей Цемесская бухта.
Во льду бухты были затерты английский и греческий пароходы, а несколько парусных судов отбросило к берегу. Большой пассажирский пароход Русского Общества пароходства и торговли «Игорь» выбросило на мель у городской набережной. Экипаж и пассажиры в количестве около 35 человек спаслись только благодаря энергичным действиям капитана и вовремя подоспевшей помощи с берега. Вздыбленные брызги и снег покрыли толстой ледяной корой цепь домов вдоль набережной.

Ближайшие к морю строения превратились в волшебные замки с фантастической архитектурой, из которых — ни выйти, ни войти, все окна и двери обложены громадными ледяными наростами. Бора стала причиной многих бед в городе и его окрестностях.
Газета «Кубанские областные ведомости» описывала стихийное бедствие очень красочно и трагично:

«Дома и магазины были заперты, а со стороны моря занесены и забиты снегом и льдом. Кто что имел дома, тот должен был тем и довольствоваться. Был хлеб — прекрасно; было топливо — еще лучше. Для Новороссийска наступила фактическая голодовка, зимняя спячка, продолжительность которой никто достоверно не мог указать.

В этой неопределенности было нечто ужасное и бесконечно томительное. Обыватель покидал комнату за комнатой и теснился в конуре, в каком-либо закоулке дома, где он мог поддерживать температуру в 5–10 градусов. Печи дымились с утра до вечера, несли с собой угар, а от дверей и окон шла простуда. Люди сбились в кучи, как животные; на окраинах соседи перебирались в одну хату, перегоняли скот в один хлев, все, чтобы было теплее, чтобы дольше прожить на наличные запасы. В сутолоке, в тесноте наполненного смрадом очага и табачного дыма пищали дети, работали матери, ругались отцы.

Во второй день норд-ост достиг своего апогея. Обывательские крыши, ворота, заборы и окна разлетались в щепки под его напором; шатались и трещали стропила, падали фронтоны и парапеты, оконные стекла задавали невыносимо однообразную музыку, дрожали полы. Мерзли птицы, собаки и кошки, мороз шел до 32 градусов, ветер валил с ног самых сильных…»
Не менее жестоким выдался норд-ост 9 января 1907 года, когда при 25-градусном морозе скорость ветра достигала 35 метров в секунду. Суровая и одновременно затейливая работа природы превратила здание корабельной конторы Новороссийской таможни в бесформенную глыбу льда, а маяк на восточном молу — в ледяной монумент.

И снова не повезло некоторым судам, в том числе и мощным океанским пароходам. Тогда вновь замерзла Цемесская бухта, да так, что это позволило не только ходить через нее пешком, но, по воспоминаниям старожилов, даже ездить по льду в экипажах.

После потрясений Первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войн для Новороссийска наступила мирная пора. Но нет покоя городу-герою и в наше время. Раз за разом в его размеренную жизнь вторгается разрушительный ветер, в героическую (без преувеличений) борьбу с которым приходится из года в год вступать новороссийцам. И нет этому конца. Потому что нельзя изменить природу.

Норд-ост — довольно уникальное природное явление. Причина его возникновения заключается в том, что невысокие — 500–700 метров — горы Маркотхского хребта до поры до времени сдерживают потоки холодного континентального воздуха с северо-востока. Огромные воздушные массы скапливаются в степной зоне у горных кряжей и, достигнув критического предела, всей своей чудовищной силой обрушиваются на побережье от Анапы до Геленджика. Новороссийск на этом аномальном участке находится как бы в самом эпицентре, поэтому на него и приходится основная мощь ударов стихии.

Долгое время ученые пытались решить неразрешимую задачу — как избавить Новороссийск от боры. Среди множества проектов были и такие, что их в пору отнести к разряду научной фантастики. Так, например, предлагалось срубить одну из гор Маркотха, чтобы континентальный воздух круглый год равномерно выдувал через эту «дыру» в морские просторы. Но ученые мужи быстро разобрались, что все их проекты — утопия. Если бы что-либо подобное удалось реализовать, то в экологии южного региона Кубани, а может быть и всего края, произошли бы непредсказуемые тотальные изменения. Сродни тем, что случились после поворота Сибирских рек.
Так что к норд-осту надо относиться как к неизбежности. Что, впрочем, и делают новороссийцы. По просьбе горожан не так давно знаменитый творческий дуэт Пахмутова — Добронравов даже написали песню, которая так и называется — «Новороссийские ветра». Бору воспевают, несмотря на все то зло, которое она несет. Видимо так уж устроен человек, что ему все нипочем.