Алексей Фролов из Старощербиновской: Как вытирать ноги об кавалера ордена Мужества

История, которая произошла с моим земляком из станицы Старощербиновской, призванным в июне 2000-го на срочную службу в Российскую Армию, тогда молодым, здоровым парнем, вызывает чувство гордости за героя-земляка и одновременно — горькую досаду вперемешку с недоумением, гневом и протестом! Ведь такую реальность невозможно принимать с точки зрения логики и здравого смысла! Речь о Фролове Алексее Александровиче, 1981 года рождения, кавалере ордена Мужества.

Он все-таки выжил!
Молодой новобранец попал в учебные части Новороссийской воздушно-десантной дивизии. А в феврале 2001-го, в связи с известными событиями на территории Чечни, их часть была переброшена в район боевых действий. Тогда зеленую десантуру бросили в лапы матерого, хорошо подготовленного, сильного хищника...
Они, совсем мальчишки, еще не знали, что даже для них, оставшихся в живых, то были не последние бои. Не знали они тогда, и чем обернется для них в этой горячей точке головотяпство правящей российской элиты.
Для одних это «груз 200», тяжело осевший невыносимой ношей в душах родных и близких. Для других — щемящей болью от несправедливости на всю оставшуюся жизнь...
А для многих спустя годы эти бои продолжаются по сей день. Бои за свои права, за свое здоровье, бои за свою жизнь!
С войны Алексей вернулся инвалидом. Чудом остался в живых! Тогда, в марте 2001-го, в бою с бандформированием в составе десантно-разведывательной роты на территории Чечни получил тяжелое осколочно-огнестрельное ранение черепа и головного мозга. Почти два часа под кинжальным огнем противника на солдатском бушлате, истекая кровью, в бессознательном состоянии болтался на железе бронетранспортера.
Выходя из боя, ребята-сослуживцы как могли спасали его. В том бою потеряли многих, но выполнили поставленную задачу... Алексею часто снятся те ребята, боевое братство, потери друзей глубоко отпечатались памятью, которую не вытравить.
Сослуживцы и сейчас поддерживают его как могут. А тогда именно они сообщили родителям, отчаявшимся от неведения, о его пребывании в бессознательном состоянии в Ростовском военном госпитале (официальные информационные каналы, как обычно, не сработали).
Из Ростова Алексея в критическом состоянии санитарной авиацией отправили в Москву, в главный клинический госпиталь им. Бурденко, где ему было проведено несколько сложных черепно-мозговых операций. Удалили глаз, поставили искусственный имплантат височной кости черепа.
Лишь два неизвлекаемых осколка так и остались в тканях головного мозга в области мозжечка — как память о том кромешном аду. Они постоянно напоминают о себе, но медики не рискнули их трогать...

Мифические льготы
Как видите, статус инвалида боевых действий по ст. 14 федерального закона о льготах для ветеранов он получил в том бою ценой собственного здоровья, реально рискуя жизнью. Выполнил воинский долг перед Отечеством согласно присяге до конца, за что удостоен государственной награды — ордена Мужества!
Крайнее недоумение вызывает то, как государевы чиновники морочили и продолжают морочить ему голову, речь идет о выполнении государственных обязательств по обеспечению жильем и другими льготами. Получив статус инвалида боевых действий в горячей точке (приравнен к инвалидам Великой Отечественной войны), Алексей лишь формально обрел права, которые на практике в полной мере реализовать невозможно. Из-за скудного пенсионного довольствия не имеет возможности получать доступное полноценное лечение. После демобилизации ему была назначена не военная, а гражданская пенсия (!). Как пояснили чиновники в военном ведомстве, потому что до момента призыва в армию он после учебы нигде не работал. И нашли же такое положение (!), хотя призывали его в армию, прервав учебу в колледже... Вот и приходится часто ходить с шапкой по кругу и пользоваться кредитами, которые проблематично гасить.
Есть все основания утверждать о грубых нарушениях его прав инвалида боевых действий в части ст. 14 ФЗ о льготах ветеранам.
За восемь долгих лет нахождения в очереди на получение жилья под номером два, он оказался обойденным слева, справа и сзади. А когда на его многочисленные обращения в сентябре 2011-го из районной администрации пришел очередной замысловатый, малопонятный ответ (на самом деле — очередная отписка), его можно расценить только как плевок в лицо. Местные чиновники искали не способы, как помочь парню, а поводы, как отфутболить. В диалоге с ними он получал только пустые обещания, постоянно спотыкался об их чиновничьи «загогулины»...
Война нанесла ему телесные раны, щедро нашпиговав тело осколками, но не менее глубокие раны получил он в кабинетах, в которых царит безразличие и равнодушие, непрофессионализм, цинизм, преступное бездействие и откровенное издевательство, да такое, что порою «крышу срывало» и выть хотелось от безысходности...

Незаконнорожденный дом
Мне пришлось активно подключиться к решению проблем этого парня в роли личного адвоката, но, скажу честно, сдвигов пока мало.
Осознав бессмысленность дальнейших дискуссий в рамках муниципального образования, в октябре 2011-го нами было принято решение обратиться на федеральный уровень, в Государственную Думу.
Это несколько сдвинуло дело с мертвой точки. По линии Министерства обороны через краевой военкомат на муниципальный уровень прошла команда, и в итоге Алексею вручили временный ордер на ведомственное жилье в новом пятидесятиквартирном доме с условием трудоустроиться в штате администрации муниципального образования (в настоящее время он работает на 0,5 ставки лифтером в хирургическом отделении ЦРБ).
Этот дом по ул. Шевченко, 95/1 строили... свыше двадцати лет! Много подрядчиков сменилось с тех пор. Не найти уж сейчас и организацию, осуществлявшую технический надзор за строительством. Однако дом до сих пор не могут сдать в эксплуатацию, так как проектные решения устарели: на начало стройки они соответствовали строительным нормам — сейчас стали нарушениями! Например, если изначально по проекту предусматривались деревянные конструкции рам оконных проемов, то фактически уже установленные металлопластиковые стеклопакеты допускать здесь нельзя... Только если подпишут акт о вводе в эксплуатацию — тогда будет можно!
Хоть меняй обратно металлопластик на дерево! Уже третий год практически готовый дом оказывается «незаконнорожденным», а значит, заселившиеся в квартиры жильцы не могут зарегистрировать здесь свое проживание, не могут в полной мере пользоваться коммунальными услугами и, соответственно, реализовать свои права на льготы.
Счет на отопление квартиры по ул. Шевченко, 95/1 МУП «Теплоэнерго» МО Щербиновский район за 2013 год Алексею предъявило к оплате почти на 26 тысяч рублей. Причем в квитанции указано: количество проживающих — 1, льготников — 0 (!). А как же льгота, приравненная по ст. 14 ФЗ к льготе инвалида Великой Отечественной?! Увы, она оказалась не привязана к конкретному адресу, невзирая на закон! Даже в прокуратуре развели руками!
Смотришь на это и диву даешься: до какой степени оказывается недееспособным наше местное чиновничество! Ведь за годы демократических преобразований у нас не смогли возвести ни одного социально значимого объекта, даже практически готовое построенное жилье не могут довести до ума!

Кредиты на лечение
Есть что рассказать и о том, как поступили с израненным воином в Главном бюро МСЭ по Краснодарскому краю, филиал № 52 (руководитель в Щербиновском районе Гречихина М. Д.).
Воспользовавшись неосведомленностью Алексея и его родных, здесь ему отказали в 2004 году в получении легкового автомобиля. Мотивация отказа — по зрению, хотя зрение на оставшемся глазу — 1,0, что допускает вождение автомобиля по медицинским показаниям.
От второй группы инвалидности тоже пришлось отказаться! И согласиться на третью группу, которая присваивается бессрочно. Иначе нужно было бы ежегодно проходить унизительную и сложную процедуру переосвидетельствования (как будто, вопреки логике и здравому смыслу, неизвлекаемые осколки в тканях головного мозга смогут рассосаться, утраченный орган зрения восстановится, пластиковый имплантат височной кости превратится в полноценную костную ткань...).
Да и со второй группой инвалидности проблематично трудоустроиться. А работать он вынужден. Медицинская помощь превратилась в высокооплачиваемую, практически недоступную услугу в клиниках Москвы, где могут реально решать лишь некоторые его медицинские проблемы (для справки: стоимость только промежуточной пластической операции, которая требуется периодически, в 2010 году в Московском НИИ им. Гельмгольца, оформленная официально, через кассу, составила 50 тысяч рублей). Вот и приходится ему и его родным брать кредиты для оплаты лечения.
В 2008 году Алексей не смог попасть на плановую операцию в эту московскую клинику — не было денег. Чтобы собрать необходимую сумму на лечение сына, его мать в течение последних нескольких лет была вынуждена выезжать на заработки за пределы района.
У меня в руках счет № 100 ФГБУ «МНИИ ГБ им. Гельмгольца» Минздравсоцразвития России, датированный 19.10.2011 г. на оплату лечения Фролова А. А. Всего к оплате — 48000 рублей. Не берусь судить, много это или мало. Но вызывает недоумение тот факт, что лечение должен оплачивать израненный воин, потерявший здоровье в бою!
Вызывает недоумение и то, что органы социальной защиты могут компенсировать только часть этих затрат... Почему же он должен стоять с протянутой рукой в позе просящего подаяние? Стыдно и противно даже говорить об этом!
Скопив необходимую сумму, в июле 2012-го Алексей с мамой отправились в Москву — дальше тянуть с операцией было опасно. Как-то, гуляя с матерью по больничной территории между корпусов отделений, Алексей подошел к незнакомке, просящей подаяние, и положил ей денежку. Но, взглянув на него, женщина не взяла деньги, с болью в голосе произнесла: «Не могу принять это от тебя, сынок! Они ох как нужнее в ваших испытаниях и лечении! — И наказала: — Обязательно поезжайте в Покровский монастырь к Святой Матроне, она вам непременно поможет...»

Что за «врачебной тайной»?
В сентябре 2012 года я отправил в администрацию Президента РФ письмо: перечислил и ранения, полученные этим парнем в бою, и его моральные травмы от чиновничьего беспредела. Были поставлены вопросы:
«Почему воин, потерявший в сражении здоровье и ставший инвалидом, должен вести унизительную борьбу за право на жизнь?
Почему он должен постоянно напоминать о себе чиновникам?
Почему для него оказалось практически недоступным полноценное лечение в клиниках г. Москвы?
Почему израненный воин оказался обделенным даже в том, что положено ему по закону о статусе инвалида войны?».
Позднее пришел замысловатый ответ из Министерства здравоохранения Краснодарского края, подписанный тогдашним министром Еленой Николаевной Редько. Цитирую ключевую выдержку отписки:
«По поручению администрации Краснодарского края Ваше обращение, поступившее из Министерства обороны РФ, министерством здравоохранения Краснодарского края в части компетенции рассмотрено.
Информация, касающаяся состояния здоровья лица, указанного в Вашем обращении, согласно ст. 13 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ „Об основах охраны здоровья граждан в РФ“ относится к врачебной тайне, и может быть предоставлена только по запросу органов дознания, следствия и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством...».
Трудно предположить, почему министр остановилась именно на этом пункте ЗАКОНА (?) и почему такими узкими оказались рамки ее компетенции? Хотя сомневаюсь, что все это вместе взятое было уместно для ответа по существу!
Я тогда спросил: «Елена Николаевна, а не являются ли врачебной тайной распространяемые листовки-обращения к общественности по сбору средств на оплату высокотехнологичной медицинской помощи тяжелобольным детям? Таким, например, как трехлетний Дима Демченко из Ейска и пятилетний Дима Ведищев из поселка Щербиновского?». Укоризненно смотрят на нас детские глаза с этих листовок... Может, все-таки стоит подарить им жизнь на государственном уровне, а не ходить с шапкой по кругу отчаявшимся их родителям? Может, не стоит делать врачебную тайну: об утраченном в коридорах власти милосердии и о тяжелобольном нашем здравоохранении?
В начале января 2014 года Алексея пригласили в краевую больницу на квотную комиссию. Подошел срок очередной плановой операции в Московском НИИ им. Гельмгольца. Но решение в крае по квоте на лечение так и осталось сложной незавершенной процедурой, поскольку окончательный вердикт утверждает московская квотная комиссия. В подготовленном здесь для Алексея пакете документов не решен даже вопрос финансирования стоимости проезда к месту лечения.
29 января Алексей с мамой выехали в Москву. Я пожелал им удачи и терпения!
Всегда в их походах за здоровьем я молюсь за них Господу Богу, чтобы он дал им легкости в их испытаниях, а врачам — спорости! 

P. S. Четвертого февраля Алексея прооперировали в московской клинике. Сложная операция длилась около трех часов. Как потечет послеоперационный период, пока сказать трудно. Врачи говорят: сделали все, что могли.

Все это время его мама, Наталья Анатольевна, с тревогой и надеждой ждет сына здесь, как ждала тогда, с той войны... Чем можно измерить эту боль?

Чеченская война для нее с сыном не окончена...