Чти отца своего и мать свою.

Старик закрыл глаза. Прожитая жизнь казалась такой длинной, но в то же время такой короткой. Такой радостной, но в то же время очень печальной. Его осень жизни оказалась одинокой, никому не нужной. Он давно похоронил жену. Дети… Да, у него есть сын. Но он так далеко, уже несколько лет от него ни слуху ни духу. Скрипучая боль раскалывала грудь пополам. Дрожащие сухие стариковские пальцы достали флакон нитроглицерина. На выцветшие глаза навернулась слеза.

Старик давно все свои дела в этой жизни закончил, рассчитавшись со всеми и забыв всех, да и его все давно уже забыли. Только пес, которого он подобрал на улице, преданно смотрит в глаза и стучит хвостом по давно не метенному паркету в предвкушении прогулки. Он единственный своим поводком удерживал его на земле…

Подавляющее большинство пожилых людей в числе самых страшных бед в старости называют одиночество и боязнь оказаться ненужными, брошенными своими близкими. При этом тенденции современного общества таковы, что молодое поколение предпочитает так или иначе избавить себя от заботы о стариках, переложить ее на кого-нибудь другого. Вот только на кого? Ответ на этот вопрос лежит не только в нравственной, но и в экономической плоскости.

Спору нет, с людьми старшего поколения общаться не всегда легко, непрост и уход за беспомощными, немощными стариками. Однако закрыть глаза на проблему и сделать вид, что ее нет, сегодня уже невозможно. Последние тридцать лет исследователи отмечают признаки глобального постарения населения планеты, характерные для всех континентов и стран, включая Россию. У нас на Кубани это особенно заметно: на благодатный юг стремятся переселиться пенсионеры с северных холодных территорий.

И все чаще старики в глазах молодых поколений воспринимаются как что-то мешающее и ненужное. У многих взрослые дети ведут асоциальный образ жизни или тяжело болеют. Они о себе не могут позаботиться, не говоря уже о пожилых родственниках. У кого-то никогда не было семьи, и они вынуждены встречать осень жизни в полном одиночестве. А бывает, что старики остаются один на один со своими проблемами, имея вполне благополучных детей и родственников.

…Он совсем не выглядел стариком: высокий, худощавый, с копной седеющих волос и с каким-то наивно-детским взглядом. Этот человек появился у нас на квартале внезапно. Соседка продавала часть дома, вернее, одну комнату, без воды, без газа, «удобства» на улице. Цена за нее была небольшая. Но кто ж ее такую купит? Однако покупатели нашлись быстро. И вскоре на улице мы стали встречать плохо одетого, прихрамывающего мужчину. Он часто ходил за водой на другую улицу к колонке, которую сотрудники водоканала еще не успели демонтировать. Все удивлялись: как можно жить без воды, без газа (а позже за неуплату отключили и электричество)? Оказывается, можно: родственники сбросились, купили частичку и избавились от нежелательного больного пожилого человека. А он действительно страдал каким-то психическим заболеванием. Он не бузил, нет. Был спокойным, очень плохо разговаривал, производил впечатление совсем маленького, неразумного ребенка. Чем он питался, как готовил, на что вообще жил — было непонятно. Одно было ясно: самостоятельно обслуживал себя он с трудом. Родственники, по всей видимости, к нему приезжали не часто. Летом к мужчине прибилась пожилая женщина, по-видимому без определенного места жительства. Она частенько просила у прохожих деньги, и они шли только на питание — никто никогда не видел эту странную парочку выпившими. При наступлении зимы они оба пропали. Весной мужчина появился вновь, но один и очень больной. Он с трудом передвигался, когда ходил за водой. Потом слег совсем. Когда соседи зашли в комнату, то пришли в ужас. В груде тряпья лежал пожилой человек, вокруг мусор, нечистоты, полная антисанитария. Ему срочно нужен был квалифицированный уход и медицинская помощь. Врач, приехавший на вызов, отказался везти его в больницу. Посоветовал обратиться в социальный приют, но прежде попробовать связаться с родственниками. Инициативная группа соседей разыскала брата пожилого человека — единственного родственника. Оказалось, что после смерти матери за больным стало некому присматривать и ухаживать. Семья брата по сути выбросила пожилого человека из благоустроенной квартиры доживать век, а точнее — умирать. Ухаживать за ним брат не хотел, устраивать в приют — хлопотно.

Больной непонимающе смотрел на ругающихся у его постели людей. Искалеченное тело, истерзанная душа, подернутые мглой отрешенности глаза, потерявший всякую надежду старик. Его взгляд говорил: «Да, такой я теперь. Все равно что ребенок».

Нашлись среди соседей мужчины, которые «популярно и наглядно» объяснили родственнику, чтобы он как можно скорее принял адекватные меры в отношении больного брата. Разговор — такое редко бывает — подействовал, уже на следующий день пожилого человека определили в госпиталь. А еще через несколько дней он умер. В таких ситуациях говорят: Бог прибрал. Ухаживать за ним было некому… Говорят, он умер, свернувшись калачиком, закрыв голову руками, словно защищаясь от этого жестокого мира. Одинокий, всем чужой, абсолютно никому не нужный…

С этого примера я начала не случайно. В редакцию недавно пришло письмо без подписи, которое и подтолкнуло разобраться в ситуации: что делать, когда пожилые родственники становятся полностью несамостоятельными? Как не допустить, чтобы старики в некоторых семьях не превратились в ненужный хлам, от которых ждут одного — смерти?

«Добрый день! Пишу вам впервые. Я попала в тяжелую ситуацию. Из-за больного отца у меня рушится семья, сама я сижу на антидепрессантах. Раньше считала, что дома для престарелых — это жестоко, подло. Наконец, это предательство — отправить в казенное учреждение родителей, которые тебе дали жизнь, вырастили. Мол, только бездетные, абсолютно одинокие люди могут туда попасть. А теперь считаю: это выход из ситуации, если у нас, конечно, можно найти добросовестное учреждение.

Помню, когда мамина мать выжила из ума, мне было 12 лет, сестренке — восемь. О сиделках тогда речи не было, о памперсах тоже. Мы с сестрой держали вахту: как бы вовремя подгадать отвести в туалет и накормить. Не до уроков было, часто пропускали, хорошо, когда в разные смены учились. Мама на работе с 9 до 18, отец по три месяца в командировках. Приезжает — дома едкий невыносимый запах. Начинались раздоры. И все вздохнули с облегчением (да-да, чего лицемерить), когда бабушка умерла. Снова появились гости, праздники, совместные отпуска.

И вот теперь на очереди мой отец. Работу бросить я не могу, сиделка его не вынесет, он психически болен и порой становится невыносим. Домой взять не могу, это будет травмировать моих детей, он и сейчас звонит им и несет всякий бред. Мужу это, понятно, тоже не надо. В приют, дом престарелых — очередь на сто лет вперед, а в частный — цены не сложишь. Замкнутый круг. На Западе это поставлено на «интенсивные рельсы»: есть трех- и четырехзвездочные дома, где приемлемые цены. И думаю, это показатель культуры. Подскажите, что мне делать? Как самой не сойти с ума?».

Что тут ответишь? Нет у нас ни хосписов, ни частных пансионов, очень сложно найти сиделку. Эта ниша услуг малопривлекательна для частного бизнеса. Особенно тяжело приходится тем, у кого в семье старый человек с психическими расстройствами, оставлять такого дома одного вообще опасно. И выкручиваются кто как может. И лежат прикованные к постели старики одни дома в ожидании сбегающих с работы детей — задерганных, измотанных всем этим.

Те, кому приходилось ухаживать за полностью несамостоятельными пожилыми людьми, понимают, что дома обеспечить нормальный уход можно только или уйдя с работы, или наняв сиделку с проживанием. Жертвовать работой могут единицы, а на сиделку далеко не у всех есть деньги. Да и поселить ее бывает просто некуда.

Вот тогда и встает вопрос о поиске хорошего дома престарелых, в котором человеку будет обеспечен профессиональный уход и забота.

— У многих до сих пор существует внутреннее предубеждение к тому, чтобы доверить заботу о своих близких различным социальным учреждениям или другим людям, — рассказывает психолог Галина Карташова. — Мол, общество осудит. На самом деле ни в коем случае нельзя подходить к этому вопросу однобоко. Ситуации бывают разные. Одно дело поместить родственника в дом престарелых для того, чтобы избавиться, — такая позиция достойна осуждения. А если у вас нет возможности обеспечить ему должный уход и заботу? Если человек неадекватен?

Услуги сиделок в Краснодаре разнятся: от 100 до 300 рублей в час и от 10 до 30 тысяч рублей в месяц. Но найти их хоть через агентство, хоть по объявлениям непросто. Нину Казакову порекомендовали мне знакомые. Говорили: «Святая женщина, за стариками ухаживает чисто за младенцами, воистину женщина нашла свое призвание». Легко ли пестовать чужих родственников? Об этом мы спросили ее.

— Я уже несколько месяцев ухаживаю за 85-летней бабушкой, — рассказывает Нина Ивановна. — Она не ходит, плохо видит и слышит, у нее выраженные расстройства психики, попросту маразм. Иногда приходится очень тяжело: бабушка кричит и ночью и днем, никакие успокоительные лекарства не помогают. В мои обязанности входит кормить, проводить гигиенические процедуры, вовремя давать лекарства… Родственники — занятые люди, но часто звонят, приходят, интересуются бабушкой, привозят продукты, лекарства. За свою работу в месяц я получаю 20 тысяч рублей. В прошлом я медсестра, делаю все виды инъекций. Нравится ли работа? Конечно, с новорожденными возиться намного приятнее, чем со стариками. Малыш со временем научится ходить, есть и мыться сам. Старик — никогда. Дитя вызывает даже в черствых душах искру умиления. Старый, больной, выживший из ума человек — нет. Но я абсолютно уверена: наши дети поступят с нами так же, как мы со своими родителями. Человек сам наказывает себя, когда проявляет жестокость, черствость к родным, да и вообще к людям. Все возвращается. И в самый неподходящий момент. Если у детей есть возможность нанять человека, который создаст нормальные условия старому человеку в последние дни, годы жизни, — это замечательно. Есть вечная-вечная истина: «Чти отца своего и мать свою». И только так!

Теперь поговорим о домах-интернатах, геронтологических центрах, стационарных учреждениях социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов. Их у нас в Краснодарском крае больше пятидесяти.

Оформление в такие заведения — процесс долгий, требующий прохождения комиссий, согласований и, конечно же, целой стопки необходимых документов. К сбору последних нужно отнестись чрезвычайно внимательно: нехватка одной важной бумаги может заставить претендента на место в пансионате начать весь процесс сначала.

Комментирует начальник управления по социальной поддержке граждан Людмила Рыбина:

— Сбор необходимых документов начинается с районного отдела социальной защиты. Специалист подробно объяснит алгоритм действий и выдаст первый бланк — медицинскую форму, которую необходимо заполнить.

Заполнение формы стоит начать с освидетельствования психиатра. Он выдаст заключение, в какой именно дом следует определить данного человека — в обычный пансионат или же в психоневрологический. Для нетранспортабельных больных предусмотрена платная услуга вызова врача на дом. Человеку, имеющему инвалидность, потребуется письменное заключение комиссии ВТЭК. Всем прочим нужно обратиться к участковому терапевту для получения медицинского заключения. При необходимости терапевт выдаст направления к специалистам и объяснит, какие анализы потребуется сдать. Пройти медкомиссию претендент может в районной поликлинике или стационаре. К лежачим больным врачей можно пригласить на дом. С заполненной медицинской формой, полисом медицинского страхования и паспортом нужно вернуться в отдел соцзащиты. Тут проверят комплектность документов. Специальная комиссия выдаст заключение и, если все в порядке, — направление в определенный дом престарелых. При этом направление будет выдано в то социальное учреждение, в котором имеются свободные места. Пожелания пожилых людей чаще всего учесть невозможно: мест в соцучреждениях на всех не хватает.

Таким образом, выход есть. И опускать руки не стоит.

Да, действительно, проблема пожилых людей очень остро стоит в нашей стране.

Наверное, очень страшно на склоне лет, прожив непростую во всех отношениях жизнь, оказаться за бортом в качестве никому не нужного балласта. Когда нечем уже расплачиваться не только за обеспеченную старость, но и за достойный уход из жизни. Общество, не любящее своих стариков, обречено.

И как стыдно становится, когда они уходят, а ты так мало времени тратил на своих стариков. Но ни его, ни их не вернуть, и остается только жалеть, досадовать и поглубже в душе прятать это состояние.

И все чаще ловишь себя на мысли, что твоя улыбка похожа на бабушкину, а сейчас ты говоришь точно как мама и любишь то же, что отец. И теперь-то ты все понимаешь и хочешь предупредить, предостеречь тех, кто еще не потерял своих пожилых: «Берегите своих стариков, их место скоро займете вы! Все повторяется, все возвращается…».