Геополитика: Не стереть память Истории, или У России — своя судьба! К 70-летию Крымской конференции
От Тегерана к Крыму
...По окончании Тегеранской конференции 1943 года лидеры стран антигитлеровской коалиции договорились встретиться снова, как только потребует обстановка. К осени 1944 года Сталину и Рузвельту стало понятно, что для координации усилий по нанесению решающих ударов по противнику и определения послевоенного устройства Германии такая встреча чрезвычайно необходима. Однако британский премьер Черчилль тянул, надеясь, что теперь они обойдутся и без Сталина. Более того, он все сильнее склонялся к мысли о сдерживании Красной Армии путем заключения сепаратного мира с внутренними противниками Гитлера в самой Германии. Голубой мечтой британца был план совместно с немцами отбросить нас назад к границам СССР.
Другого мнения был Рузвельт. Для США с разгромом Германии война, увы, не оканчивалась. Оставалась Япония. И президент понимал, что без помощи СССР война на Тихом океане может затянуться надолго, с непредсказуемым концом. Потому-то у Черчилля не было шансов реализовать свой коварный план без согласия Рузвельта. Также Рузвельт задумал идти на четвертый президентский срок, и поэтому требовалось наглядно продемонстрировать избирателям, что он хорошо понимает, с кем и как привести страну к полной победе. В связи с этим обстоятельством Рузвельт в июле 1944 года откровенно писал Сталину: «Мы приближаемся ко времени принятия дальнейших стратегических решений, и такая встреча помогла бы мне во внутренних делах».
Какие такие внутренние дела не мог решить президент США без помощи Сталина? А такие: впервые в политической истории США и вопреки стойкой традиции ограничения президентского служения двумя сроками Рузвельт, заканчивая третий (!) срок, решил идти на четвертые выборы. И для успеха на них ему необходима была яркая демонстрация военного триумфа. Встреча «тройки», как ничто другое, могла послужить этой цели. Однако принятие окончательного решения о ее проведении постоянно откладывалось...
К январю 1945 года СССР достиг такой военной силы и развил такой темп наступления, что мог без посторонней помощи одолеть гитлеровскую военную машину. По данным Генштаба Красной Армии, за вторую половину января наши войска на фронте от Балтики до Карпат более чем в 700 километров с боями продвинулись на 500 километров и ступили на территорию Германии. Парадокс, но первым от таких темпов запаниковал Черчилль. По этой же причине несколько раньше произошло событие, которое коренным образом повлияло на политическую позицию союзников на завершающем этапе войны. И, собственно, окончательно предопределило необходимость крымской встречи. В конце 1944 года Гитлер дал указание войскам, удерживая фронт на востоке, провести крупную наступательную операцию на Западном фронте. Он надеялся добиться успеха и заставить Лондон и Вашингтон сесть за стол переговоров о сепаратном мире и таким образом спасти свою шкуру: «Переговоры можно вести только с благоприятных военных позиций... Западные державы будут более сговорчивыми... Черчилль ненавидит большевиков почти так же, как я сам, и это военное поражение дало бы премьер-министру повод вступить с Германией в переговоры», — заявил он на совещании с высшим военным командованием.
В результате успешного наступления по линии Арденны — Антверпен в Бельгии, а потом южнее, под Страсбургом, немцам удалось создать угрозу поворота ситуации в пользу Германии. Но Черчилль с Рузвельтом поступили не так, как рассчитывал Гитлер. Вместо предложения о мире они обратились за помощью к Сталину: «Можем ли мы надеяться на крупное русское наступление на фронте Вислы в течение января? Мы считаем это дело срочным». Сталин ответил немедленно: «Можете не сомневаться, что мы сделаем все возможное для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».
Далее он добавляет, что запланированное на 20 января наступление он дал приказ начать раньше по всему центральному фронту в направлении Берлина. Уже 8 января Гитлер был вынужден остановить западное наступление и приступить к переброске 8 дивизий и 500 танков на восток. Союзные войска были спасены от разгрома. А мы — от... очень вероятного сепаратного мира.
Понимая и используя этот интерес, Сталин, в свою очередь, в письме Черчиллю предлагал провести конференцию в освобожденном полгода назад Крыму, чтобы партнеры своими глазами увидели и прочувствовали масштаб бедствий от германской оккупации. В это же время он сообщал Рузвельту, что на предстоящем совещании он хотел бы обсудить условия сделанного им в Тегеране предложения о вступлении СССР в войну с Японией. Не следует забывать, что с апреля 1941 года между СССР и Японией действовал договор о ненападении. И строго говоря, наше возможное участие в войне с Токио попахивало международным вероломством. Для того чтобы Сталин смог преодолеть этот барьер, требовался сильный стимул. Таковым являлся территориальный «пирог» — претензии Сталина на возврат в лоно СССР Южного Сахалина и Курильских островов.
Сталин, к сведению, не согласился с предложением партнеров о проведении совещания в Египте и настоял на Крыме. Для этого, писал он Рузвельту, есть три причины: во-первых, его проведение на территории СССР будет знаком признания членами коалиции победоносных заслуг воинов Красной Армии и жертв советского народа в общей борьбе; во-вторых, это даст возможность лидерам США и Великобритании лично убедиться в масштабах разрушений, причиненных народному хозяйству немецкой оккупацией; в-третьих, из-за необходимости ежедневного внимания Верховного Главнокомандующего к событиям на фронтах в условиях широкомасштабного наступления, а также в связи с настойчивой рекомендацией врачей ему лично не совершать длительных поездок. Зная заинтересованность Рузвельта в проведении конференции, Сталин использовал в этом вопросе его влияние на Черчилля...
А накануне была Мальта...
До прилета в Крым (по настойчивой просьбе Черчилля) лидеры США и Великобритании встретились на Мальте. «Мы должны предварительно обсудить некоторые вопросы без участия русских», — писал Черчилль Рузвельту. И когда встреча уже происходила, он внушал американскому президенту: нельзя допустить, чтобы Сталин занял большую часть Германии; Советская Россия теперь из союзника превращается в смертельную угрозу для свободного мира; под влиянием побед Советов в Европе очень сильны левые настроения и мы не должны допустить их реализации; именно на Европейском континенте теперь проходит передний край обороны США. Однако, в целом соглашаясь с настроением и оценками британского военного вождя, Рузвельт, если судить по итогам конференции, не дал втянуть себя в интриги против Сталина.
Теперь из архивов стал известен его ответ Черчиллю: «Мы должны иметь твердую поддержку Советского Союза для разгрома Германии. Мы отчаянно нуждаемся в СССР для войны с Японией. СССР так силен, что мой военный штаб призывает к величайшей осторожности в отношениях с ним».
Взвешенность и реализм крымской позиции Рузвельта его оппонентами оценивались превратно и впоследствии дали повод некоторым американским, английским историкам, а также военным и политикам неодобрительно отзываться о его действиях в Крыму. А после смерти даже обвинять в том, что он своими уступками Сталину «совершил ошибку» и даже «предал интересы США». Видный военный деятель США генерал Арнольд писал президенту: «Нашим очередным врагом будет Россия, и США должны расположить свои базы по всему миру так, чтобы с них можно было атаковать любой объект на громадной территории России». В 1947 году государственный секретарь США Джон Фостер Даллес утверждал: «Решения Тегерана и Ялты были выгодны только СССР».
Но это не так. Ведь именно тогда же, на Мальте, Рузвельт, пусть и неохотно, согласился с Черчиллем не посвящать русских союзников в секреты их совместного атомного проекта. Уже тогда они договорились безраздельно контролировать мир в качестве атомного патруля. Позже он сожалел, что уступил британцу, и говорил, что союзники так не поступают.
Рузвельт, конечно, не был голубем мира. Но в отличие от британца он никогда не был политической бестией и циником. Накануне Крымской конференции (6 января 1945 года) в послании конгрессу «О положении страны» президент озабоченно отмечал: «Чем ближе мы приближаемся к сокрушению наших врагов, тем больше мы осознаем существующие различия между победителями. Но мы не должны позволить этим различиям разъединить нас и сделать незрячими в отношении долговременных интересов». И вслед за этим предостережением закончил послание действительно вещими словами, которых политический класс США не услышал тогда и не слышит до сей поры: «Ни один народ не может оказать услугу международному сотрудничеству и прогрессу, возомнив, что он владеет монополией на истину или добродетель...».
Как разительно это противоречит заявлениям теперешних правителей США об исключительности американской нации. А ведь на Рузвельта кроме Черчилля давили и свои. Еще до Крыма генерал Маршалл (да, тот самый автор послевоенного плана восстановления Европы и сдерживания СССР) в письме Рузвельту назвал успехи Красной Армии «стремительными и впечатляющими», но с учетом американских интересов в Европе предлагал сдержать наступление русских путем сокращения поставок по ленд-лизу. Но Рузвельт не соглашается, посчитав такой шаг рискованным прежде всего для США.
Его проницательность подтвердилась уже в декабре того же года, когда из-за разгрома под Арденнами немцами нескольких англо-американских дивизий пришлось обращаться к русским за срочной помощью. И мы выручили! А окажись наши войска намеренно ослабленными, как коварно предлагал генерал Маршалл, что было бы тогда? Уже в ходе крымской встречи президент получил письмо политического советника посольства США и будущего посла в Москве Д.Кеннана, в котором тот заклинал Рузвельта и Черчилля: «Не ведите себя с русскими дружелюбно, не говорите с ними об общности целей, которых в действительности не существует. Я вполне осознаю реальности этой войны, а также тот факт, что МЫ СЛИШКОМ СЛАБЫ (заглавными выделено мною. — С.П.), чтобы выиграть ее без сотрудничества с Россией. Но идея ООН должна быть похоронена как можно быстрее, иначе мы будем вынуждены защищать русскую сферу влияния в Европе».
Итак, и президент США, и его военный штаб, и один из основных американских идеологов осознают одно и то же: мы слабы. И без России войну либо не выиграем, либо выиграем, но не скоро. Именно этим и объясняется лояльность Рузвельта в Крыму. И никаких уступок он Сталину не делал. Наоборот, великий политик Сталин делал все, чтобы показать визави: несмотря на возросшую мощь Красной Армии и ее способность самостоятельно одолеть Германию, мы остаемся надежными союзниками и не преследуем иных целей, кроме разгрома общего врага. И это в отличие от великого интригана Черчилля, который вопреки официальным заявлениям постоянно склонял Рузвельта к сепаратным действиям за спиной Сталина, вплоть до предательства общего дела.
Там же, на Мальте, Черчилль убедил президента помочь ему сломить сопротивление Сталина по вопросу включения в состав польского правительства близких ему политиков (англоманов) из среды лондонской эмиграции. Завершая мальтийскую встречу, преисполненный пониманием исторического значения предстоящей конференции и настроенный, несмотря на свой тяжелый недуг, всегда романтично, Рузвельт сказал: «Господин премьер, мы с вами отправляемся в Крым, как когда-то древнегреческие герои аргонавты в Колхиду на поиски Золотого руна. Да поможет нам Бог!».
Передел мира великими
...3 февраля 1945 года. Аэродром Саки в Крыму. С интервалом в пятнадцать минут приземляются два самолета. С Черчиллем и с Рузвельтом. Накануне в Симферополь поездом прибыл Сталин. По всему чувствовалось, что главы и члены делегаций пребывали в ожидании исторических решений встречи. Ведь успех конференции гарантировал скорый разгром фашизма. Неудача могла породить цепь как ожидаемых, так и непредсказуемых негативных последствий для всех, кто сражался с фашизмом и надеялся его победить.
Черчилля и Рузвельта встречал Молотов с членами советской делегации. Атмосферу особого значения встречи подчеркивало участие в ней в качестве секретарей дочерей премьера и президента. Не скоро, через девять часов, по еще разбитой недавними бомбежками дороге, с короткой остановкой на горном перевале для обеда, кортежи автомобилей с высокими гостями добрались до мест назначения.
Черчилля разместили (не без расчета) в более скромном Воронцовском дворце Алупки, а Рузвельта — в шикарном Ливадийском дворце. Сталин остановился в самом скромном Юсуповском дворце в Кореизе. Пленарные же заседания проводились в Ливадийском дворце.
Всего было проведено восемь заседаний. Параллельно заседали министры иностранных дел и военные штабы. На первом пленарном заседании обсуждались текущие военные вопросы — доклады руководителей генеральных штабов о положении на театрах военных действий и согласование планов по завершению разгрома Германии. Договорились также, что и после конференции совещания военных штабов союзников «будут продолжаться всякий раз, как в этом возникнет необходимость».
По итогам первого заседания было заявлено, что «нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения». В ходе дальнейших встреч делегации союзников провели обсуждение следующих вопросов:
1. О планах разгрома Германии.
2. Об оккупации Германии и контроле над ней.
3. О репарациях с Германии.
4. О создании Организации Объединенных Наций.
5. О Польше.
6. О разгроме Японии
и другие. По вопросам разгрома Германии и ее оккупации лидеры решили разделить ее территорию на особые зоны под общим руководством Центральной контрольной комиссии, состоящей из главнокомандующих трех держав, с местом пребывания в Берлине. Лидеры союзных держав также договорились разоружить и распустить все германские вооруженные силы, раз и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, подвергнуть всех военных преступников войны справедливому и быстрому наказанию. Причем именно Сталин настоял на том. чтобы суд над ними был публичным.
В один из дней, а точнее 5 февраля, Сталин неожиданно и прямо спросил: «Если немцы капитулируют, вы оставите Гитлера во главе германского правительства?». На это последовал тут же согласованный ответ, что «Гитлер, Гиммлер и другие члены правительства — военные преступники и этим все сказано. Никаких переговоров и отношений, только безоговорочная капитуляция».
На тот момент это было кульминацией доверия между членами коалиции. Споры были по общему объему репараций, а также квотам и механизму их распределения между тремя союзными державами. Договорились, что 50 процентов будет выделено СССР и по 25 процентов США и Великобритании, а общую их стоимость определили примерно в 30 миллиардов долларов. Для предупреждения агрессивных действий, а также для устранения политических, экономических и социальных причин войны решили учредить всеобщую международную организацию — ООН.
Спор был по процедуре голосования в Совете Безопасности ООН. По согласованному предложению Рузвельта и Сталина сошлись на принципе единогласия (праве вето — «запрещаю») пяти постоянных членов СБ: Китайской Республики, Советского Союза, Великобритании, США и Франции. В течение всех последующих лет это право являлось надежным механизмом предотвращения третьей мировой войны. СССР и Россия применяли его более ста раз. За что не единожды получали упреки в злоупотреблении таким правом.
Однако, когда мы этого не делали, США тут же устраивали нападения на суверенные государства. Так было с Северной Кореей и Ливией. Поджигатели войн на этом не успокаиваются и не оставляют попыток отмены принципа единогласия. Особенно стараются американцы. Ведь это последнее международно-правовое препятствие на их пути к полному мировому господству.
Как и ожидалось, не обошлось без дискуссии при обсуждении состава единого правительства Польши. На тот момент их было два: одно — признаваемое Москвой, другое — Лондоном. Сошлись на компромиссе между позициями Черчилля и Сталина о включении в просоветское правительство части демократических элементов из правительства пробританского. В дальнейшем, отмечая, что «новое положение создалось в Польше в результате полного освобождения ее Красной Армией», лидеры довольно легко приняли позицию СССР о границах Польши. Сталин (из протокола конференции) ее формулировал так: «Мы заинтересованы в сильной и независимой Польше, потому что по причине ее прежней слабости через территорию страны в течение 30 лет произошло два нападения на Россию и СССР».
В результате недолгой дискуссии договорились, что восточная граница будет проходить по известной линии Керзона. Также признано целесообразным существенное приращение территорий за счет германской территории на западе — по рекам Одеру и Нейсе. На севере Польшу «прирастили» за счет Данцигского коридора (района Гданьска). Восточная Пруссия (теперешняя Калининградская область) без споров была признана законным военным призом СССР.
Проблема Японии обсуждалась здесь заранее, на двусторонних встречах лидеров СССР и США. А на пленарном заседании было окончательно условлено, что СССР вступит в войну с Японией через два-три месяца после окончательного разгрома Германии. Решили, что за это СССР будет возвращен Южный Сахалин и переданы Курильские острова. Лидеры договорились сообщений по этому вопросу не публиковать. На этом повестка дня конференции была исчерпана. Она завершилась грандиозным успехом!
Член советской делегации адмирал Николай Кузнецов отмечал позже, что Сталин и все члены делегации приехали в Крым с четким планом, работали по 20 часов в сутки и были готовы к любым неожиданностям: «Сталин держал все на контроле и всегда тщательно готовился к пленарным заседаниям. Однажды он проводил инструктаж и, заметив, что я не записываю, тут же сказал: «У вас хорошая память, но в таких делах она может подвести».
Союзники или... попутчики?
Зарубежные лидеры совершили поездку в Севастополь. Рузвельт осмотрел развалины города и был поражен рассказом о его героической истории. При этом заявил: «Состояние города ужасно и указывает на то, что германский милитаризм и христианские приличия в одном мире сосуществовать не могут». К сожалению, теперешнему президенту США явно недостает мудрости Рузвельта, чтобы так же адекватно оценить злодеяния украинских нацистов в Донбассе.
Черчилль посетил кладбище английских военных, погибших в Крымскую кампанию XIX века, осмотрел захоронение своего знаменитого родственника Мальборо. По возвращении в Лондон он выступил в палате общин парламента с сообщением о результатах Крымской встречи. Отвечая на вопрос о надежности обязательств, принятых СССР, он заявил: «Мне неизвестно ни одно правительство, которое выполняло бы свои обязательства, даже в ущерб самому себе, более точно, чем Советское правительство. Я не верю в недобросовестность русских».
В то, что в ущерб себе, — верится. Пора бы и нам поверить в извечное вероломство англичан и их учеников за океаном. Решения конференции по разгрому Германии и Японии, созданию ООН, построению сильной Польши и денацификации немецкого народа были выполнены. По репарациям — тоже, хотя с проволочкой и не полностью.
Но на этом послевоенное сотрудничество оборвалось.
Клятва о прочном и длительном послевоенном «единстве» была предана забвению. Через два года бывшие союзники стали враждовать... По большому счету, закономерен вопрос: а были ли мы настоящими союзниками? Или оказались всего лишь военными попутчиками? Доказательства последнего есть. Когда «союзнички» открыли второй фронт на западноевропейском театре военных действий? В июле 1944 года. А где в это время была Красная Армия? Уже на границах с восточноевропейскими странами. Именно в это время военно-политические руководители поняли: дальше тянуть опасно!
Сталин управится с фашистской Германией и без них. И даже дойдет до Атлантики... К февралю 1945 года по военной мощи и опыту США уступали только СССР. Великобритания за счет тесных отношений с американцами имела еще немалый политический и военно-технический вес, но в плане военном больше походила на подсобную силу. Именно поэтому Рузвельт был сама уверенность, а Черчилль, наоборот, суетился по поводу и без такового. Неуверенности ему придавало также отставание от намеченных сроков реализации совместного с США проекта по созданию атомного оружия. Если бы не это отставание, еще неизвестно, где бы его применили прежде. В Японии или против Красной Армии? Наиболее вероятно, что против той и другой силы, одинаково неприемлемых для военного вождя Британии. Как мы знаем, в послевоенный период зловещую эстафету таких интриг и угроз подхватили Соединенные Штаты.
Запад либо Восток
В связи с этим полезно вспомнить, что, в отличие от 1941–1945 годов, и до и после этих лет разные страны Запада не оставляли попыток объединить против России как можно больше государств мира.
В Восточной (Крымской) войне XIX века Британия, Франция с Турцией и Сардинией (Италией) воевали против России, но Соединенные Штаты Америки, Германия (Пруссия) и Австро-Венгрия были нейтральными.
В первую мировую мы были с Великобританией, США и Францией вместе против Германии и Австро-Венгрии.
Во второй мировой войне США и Великобритания на платформе Тегерана и Крыма были с нами против Германии и ее сателлитов.
Теперь же США, опираясь на Великобританию и Германию, объединили против нас весь Запад.
Как видим, такого антироссийского единства Запада в истории еще не бывало! Как будто решено дать нам последний и решительный. Россия и ее лидер президент Путин в опасной ситуации. И что — нас ждет погибель?
Нет, к счастью, мы успели объединиться с Востоком, и прежде всего с Китаем. Во время последнего голосования в ООН по резолюции о территориальной целостности Украины в связи с вхождением Крыма в состав РФ из 193 членов ООН 93 государства отказались поддержать антироссийскую позицию Запада. Среди них такие гиганты, как Китай, Индия, Бразилия и Южная Африка. Разве это не убеждает нас в том, что именно Восток является средой, нам более близкой и естественной?!
Видимо, пора наконец перестать метаться между политическими полюсами и понять, что биполярность — это не США против России и Китая. Или наоборот. Это другое — когда один полюс Восток, а другой — Запад. Наше место на Востоке. Хотя Петр I, рубивший окно в Европу на рубеже XVII–XVIII веков, был прав. В той ситуации его решение было верным. Он избавлялся от тогдашней полной политической и торговой изоляции. Пусть на десятки лет позже, но то, что было предопределенно нам исторической судьбой, пришло бы в Россию без насилия, путем эволюции, более естественно и прочно.
Кстати, начиная с Петра I наши неоднократные попытки установления прочных союзнических отношений с западными странами чаще бывали бесполезными либо кратковременными. Современные санкции против России — яркое тому подтверждение.
География — это Судьба!
Можно менять сколько угодно внешнюю политику, союзников, но историческое, культурное наследие и географию поменять невозможно. Россия не Европа. Да, континентально Россия страна евразийская, но политически и ментально мы восточники. И сейчас, когда Восток так рванул в развитии, совсем не зазорно быть в одной компании с восточными соседями и другими азиатскими тиграми.
Вспомним, до середины XX века многие восточные страны были классическими колониями или полуколониями того же Запада.
Во второй половине этого века, и не без помощи СССР, они освободились. Декларация ООН от 14 декабря 1960 года «О предоставлении независимости колониальным странам и народам» была принята по инициативе СССР. В результате на территориях колониальных империй, и прежде всего на Востоке и в Африке, возникло около 100 новых государств.
Неужели кто-то верит, что Запад, забудет, по чьему почину он лишился лакомых колоний?
Не понимать этого — значит обрекать себя и далее на роль мальчика для битья Западом или вечного козла отпущения, кому как нравится. К тому же для Запада и Балканы, и Турция, и Россия всегда были и есть Восток. Так чего же нам набиваться в родственники к тем, кто нас родней не считал и не считает? Ведь не случайно Запад называл и называет Крымскую кампанию с героической обороной Севастополя войной Восточной, а мы тогда и теперь упорно называем ее войной Крымской. От этого разночтения и нашей терминологической небрежности сложилось немало ложных мифов в российской истории. Но это тема отдельной статьи.
Итоги конференции грандиозны. Но...
В Москве на Поклонной горе на фоне стелы с эмблемой Организации Объединенных Наций плечом к плечу стоят четыре фигуры — солдат трех союзных держав и француз. Это памятник погибшим в той страшной войне. Так союзники они или попутчики? Как бы они ответили на этот вопрос, мы не узнаем. Ведь могут и обидеться: «Нельзя ставить на одну доску солдат и политиков. Мы-то были уверены, что наше воинское братство настоящее и что мы отдаем жизни за будущий прочный и, как нам обещали, бессрочный мир». Так и мы о том же. Только политикам верить после того, что произошло и до сих пор происходит между нашими государствами, очень и очень трудно. Отсюда с неизбежностью вытекает более кардинальный вопрос: почему народы каждый раз оказываются в заложниках у невежественных и амбициозных людей, называющих себя политиками? Может, пора отказаться от их услуг и самим решать свои судьбы? Не пришло ли время прямой народной дипломатии? И разве не созданы для этого вполне реальные предпосылки в виде ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и множества других глобальных и межрегиональных организаций? Для чего тогда они создавались, в том числе на Крымской конференции, если любой выскочка может двинуть войска против другого государства по своей прихоти?
После «ухода» с международной сцены СССР все чаще раздаются голоса о том, что сталинский режим ничем не лучше гитлеровского. Причем кроме заклятых зарубежных друзей России этим грешат наши заблудшие политологи и псевдонационалисты. Нельзя сказать, что они совсем не получают отпора. Но с аргументами как-то слабо. А ведь документы Крымской конференции буквально разоблачают таких умников. Да, не в бровь, а в самое «яблочко».
Вот что заявили в первый же день конференции лидеры трех союзных держав: «Мы составили и подписали Декларацию об освобожденной Европе. Эта Декларация предусматривает согласование политики ТРЕХ держав и совместные их действия в разрешении политических и экономических проблем освобожденной Европы в соответствии с ДЕМОКРАТИЧЕСКИМИ ПРИНЦИПАМИ» (выделено мной. — С.П.). Под этими словами кроме сталинской стоят подписи глав государств, которых критики сталинского режима считают ЦИТАДЕЛЯМИ демократии. А ведь вышесказанным лидеры утверждают, что три страны готовы и способны действовать как демократические.
Если этого аргумента недостаточно, почитайте решения Нюрнбергского уголовного процесса над германскими военными преступниками. Там ясно указано, что именно гитлеровская фашистская Германия является преступной государственной организацией. Так что знак равенства между преступным режимом Гитлера и СССР, освободившим от него страны Европы, могут ставить только нелюди типа украинских правителей или невежественных министров, подобных поляку Схетыне.
***
Итак, в эти дни мы отмечаем знаковую годовщину Крымской (в Ливадии) великой конференции трех антифашистских держав.
А совсем скоро мир будет широко праздновать 70-летие полного разгрома фашистской Германии — День Великой Победы. К сожалению, уже появилось опасение, что на празднование не прибудут лидеры США и Великобритании. Так и наш лидер наверняка не поедет к ним. А это будет означать полное исчерпание того чувства доверия, которое возникло в Крыму и на время сблизило нас, а также окончание хода часов послевоенного мирного периода и начало отсчета времени очередного предвоенного периода. Закончится он в тот момент, когда возникнет и сформируется окончательно чувство непреодолимой ненависти между правителями стран-тяжеловесов.
Ведь войны начинаются не по одной, а по многим, можно сказать, ПО ВСЕМ причинам.
Одной из них и является упомянутая личная враждебность, доходящая до оскорблений и даже полной неприязни. Кто-то считает это мелочью по сравнению с причинами коренными, обусловленными территориальными спорами, политической и экономической конкуренцией. Спору нет, это мелочь, но часто усугубляющая, сродни эффекту бабочки. Как показывает мировая практика, со времени полного отчуждения до возникновения той самой враждебности проходит не более десяти лет.
Недавно в интервью «Вольной Кубани» на вопрос, не перерастет ли возникшая в сентябре 2014 года по инициативе конгресса США и европейского парламента (!) санкционная холодная война в войну горячую, я ответил, что не перерастет. При этом имел в виду ближайшие 5–10 лет. Но впоследствии очень вероятно, что подстрекаемая американцами и европейцами Япония попытается оттяпать спорные острова у нас или Китая. И тогда может начаться она самая — третья мировая. К сожалению, пока мир устроен так нелепо и трагично, что неизбежно наступает момент, когда международные конфликты действительно решаются «не с помощью чернил и бумаг, а железом и кровью».
***
...И все же завершим на ноте мажорной. Итоги работы Крымской конференции, без преувеличения, грандиозны. Они имели решающее значение на завершающем этапе второй мировой войны. Крымская конференция подвела итог долгим дискуссиям и приняла окончательное решение о необходимости создания Организации Объединенных Наций, которым определила мирный вектор международного развития на многие годы вперед. По плану, начертанному тремя выдающимися лидерами стран коалиции, если судить по большому счету, мир живет и в настоящее время. Все это обеспечило Крымской конференции одно из самых почетных мест в политической истории человечества. Поэтому нам, наследникам СССР, есть все основания гордиться тем, что это событие произошло в нашей стране, в результате и на фоне триумфальных побед нашего народа, при непосредственном и решающем участии Иосифа Сталина — выдающегося лидера Советского Союза.
И стереть память об этом событии из мировой политической истории не удастся никому!
Сергей ПЛАТОНОВ.
Доктор права, профессор.
Москва — Краснодар — Москва.
Фото: turpogoda.ru
