Освобождение, или Краснодар в системе координат Победы
Празднование годовщины освобождения Краснодара от немецко-фашистских захватчиков имеет два сильных, несущих большой эмоциональный заряд источника. Первый — это сама память о том, как происходило освобождение, что чувствовали краснодарцы в тот холодный промозглый февральский день, когда со стороны станицы Пашковской, горпарка, садов Калинина и Первомайской рощи началось движение передовых отрядов 18-й и 46-й армий к центру города.
Населением угадывалось по тому, как по-воровски, отстреливаясь, убирались восвояси непрошеные гости, что в воздухе витает что-то новое, что сбывается наконец надежда на избавление от ужаса, в котором оно пребывало последние шесть месяцев.
И второй момент — осознание этого события в условиях реалий современной жизни, включающих оценочный фактор в отношении роли Краснодара в битве за Кавказ. Это важно для всех нас, кубанцев, так как нынешнее и старшее поколение хотело бы видеть Краснодар в числе городов воинской славы России. Празднование круглой даты является прекрасным поводом разобраться в этом вопросе, вспомнить, что здесь происходило в 1942 и 1943 годах и почему надо на бумаге доказывать то, что доказано исторически. Но об этом позже.
О том, как проходило вступление наших войск в краевую столицу, написано немало. Каждый год в эти февральские дни освободители, живущие в нашем городе, делятся своими воспоминаниями, которые не оставляют равнодушными ни школьников, ни взрослых. Мы же прибегнем к свидетельствам Героя Советского Союза бывшего командующего 46-й армией генерал-лейтенанта И.П. Рослого.
«…Ранним утром 11 февраля, — пишет он, — после интенсивной артиллерийской обработки позиций противника части 46-й армии атаковали гитлеровцев по всему фронту. На отдельных участках враг пытался организовать сопротивление. На юго-восточной окраине совхоза «Агроном» фашисты трижды переходили в контрнаступление. Однако враг был бессилен перед мужеством наших бойцов, перед их волей к победе.
К одиннадцати часам линия гитлеровской обороны на участке от Динской до Старокорсунской перестала существовать. Гитлеровцы стремительно покатились к городу. К полудню армия подошла к окраинам Краснодара со стороны станицы Пашковской.
Из центра доносились глухие взрывы, то здесь, то там вздымались к небу черные клубы дыма, языки пламени. Командующему и всем бойцам было известно, что это означало. Специальные эсэсовские команды уничтожали в городе материальные и культурные ценности, а также жилой фонд. Чтобы спасти жизни тысяч людей, необходимо было немедленно сломить сопротивление фашистских войск. Надо было что-то придумать. И такой план родился. После Гизельского сражения в районе Орджоникидзе и ряда других операций, положивших начало разгрому фашистских войск в восточной части Северного Кавказа, а тем более после Сталинградского «котла», фашисты панически стали бояться обходных маневров Красной Армии. Благодаря прорыву правого фланга гитлеровской обороны 40-й стрелковой бригадой и водной переправе в ледяной воде Кубани передового отряда под руководством опытного проводника сапера сержанта Федькина, а также действиям еще одной бригады, переданной из 18-й армии, и 9-й горнострелковой дивизии создалась угроза окружения основных сил противника. Это внесло панику в ряды врагов. Начался их поспешный отход из Краснодара».
После передислоцирования штаба 46-й армии в Краснодар ее командующий пешком отправился из Пашковской в центр города. И.П. Рослый описывает свои впечатления при виде разрушенного фашистами города, пепелищ, руин на месте театра имени М.Горького, Дворца пионеров, Главпочтамта, ставшей неузнаваемой улицы Красной. Здесь же на митинге состоялась его встреча с краснодарцами. Он увидел изможденные, заплаканные лица со счастливыми глазами… Тут же боевой генерал повстречал первого секретаря крайкома КПСС П.И. Селезнева. Выступая перед людьми, тот говорил о воинском подвиге и победе, мужестве солдат, о трудовом героизме тыла и о том прекрасном будущем, что ожидает Краснодар…
Интересная деталь. Как пишется в книге «Краснодар в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», на митинге в сквере напротив здания крайкома ВКП(б) (ныне сквер имени маршала Г.К. Жукова) над собравшимися кружила пара «кукурузников», и летчицы, выключив мотор, кричали сверху: «Да здравствует Красная Армия. Да здравствует Сталин!». И в ответ с земли неслось наше «Ура!».
…2 февраля 1943 года завершилась Сталинградская битва, которую по праву считают великой и переломной не только в Отечественной, но и в целом во второй мировой войне. А уже 12 февраля был освобожден Краснодар. Всего каких-то десять дней отделяют эти два события. Между ними, безусловно, существовала связь. После разгрома и пленения под Сталинградом 6-й армии фельдмаршала Паулюса, на Северном Кавказе, и в частности на Кубани, создалась реальная угроза для 17-й немецкой армии с ее элитными частями «Эдельвейс» в горах и мотопехотой на равнине в случае освобождения Ростова-на-Дону частями Южного фронта оказаться в окружении. Генеральные штабы, наш в Москве и немецкий в Берлине, активно прорабатывали этот вариант.
Хватка вермахта на Кавказе ослабла, но говорить о том, что его оборона рассыпалась и произошла как автоматическая сдача немцами Краснодара, было бы в корне неверно. А ведь многие непосвященные люди в глубине души так и считают. И это определенным образом формирует стереотип, привычный взгляд на дела давно минувших дней. В высшей степени несправедливый взгляд.
В действительности все обстояло гораздо сложнее и трагичнее для города. Особенность освобождения Краснодара от фашистов заключалась в том, что здесь не было таких ожесточенных и кровопролитных уличных боев, как, скажем, в Брестской крепости, под Ленинградом на Невском пятачке, в Севастополе и многих других городах, и прежде всего в Сталинграде. Борьба за наш Краснодар, полная драматизма, массового героизма военных и гражданского населения, масштабная и стратегически важная, проходила в другом месте. Так уж получилось с самого начала, на войне по-разному складывается оперативная обстановка.
Причем эта обстановка начала складываться еще летом 1942 года. Как известно, советская 56-я армия, в чью зону ответственности входила защита рубежей края, после падения Ростова стала стремительно отходить к Краснодару. Армия понесла в предыдущих боях большие потери в живой силе, не имела подкрепления авиацией и артиллерией. Не хватало даже стрелкового оружия и боеприпасов. Например, в полку, сформированном из краснодарских старшеклассников, защищавших Пашковскую переправу и обеспечивающих отход войск на левый берег Кубани, перед боем на каждого выдали по пять патронов. Но город сделал все, чтобы не пустить к себе врага. Тысячи краснодарцев накануне трудились на возведении оборонительных сооружений и оборудовании внешнего обвода, работали в три смены. Перестроив экономику на военный лад, работали для фронта, для победы.
Были в защите города и яркие боевые эпизоды: Кубанский казачий корпус на несколько дней остановил под станицей Кущевской танковую армию гитлеровцев. Уже на подступах к Краснодару, под станицей Елизаветинской, наши регулярные части также на несколько дней задержали продвижение войск противника.
Горная эпопея занимает особое место в истории освобождения Краснодара и Кубани. 56-я армия и еще семь армий, входивших в Северо-Кавказский фронт, а перед этим в Северо-Кавказскую группу войск, вели не виданную по своим масштабам и трудности борьбу. В горах вести боевые действия было гораздо труднее.
Нашим частям противостояли 40 дивизий, танковая армия, одна румынская армия, отдельные дивизии и полки особого назначения. Все это с воздуха прикрывал четвертый воздушный флот (тысяча самолетов). Это была известная группа немецких армий «А». Группа «Б», нацеленная на Сталинград, осуществляла подчиненную функцию, функцию защиты фланга в выполнении основной задачи — захвата всего Кавказа, выхода через горы к Ирану и Турции. Такая задача решалась германским командованием на Кубани и Тереке после поражения под Москвой. Сталинград сильно осложнил эту задачу и заставил врага активизировать свои усилия на этом театре военных действий. Вот почему бои в горной местности под Туапсе, в Новороссийске, на перевалах носили ожесточенный характер. Стоял вопрос о судьбе восточной кампании.
Мне приходилось брать интервью у участников тех боев артиллериста В.И. Бирюкова, несколько раз сдававшего и снова отбивавшего село Шаумян; у стрелка А.М. Ткачева, защищавшего Туапсе в районе вершин горы Два брата, горы Индюк и других. Ветераны войны рассказывали, что борьба шла жесточайшая, не на жизнь, а на смерть. Побеждали где хитростью, а где и нечеловеческой выносливостью.
Дело в том, что военачальникам Красной Армии и бойцам приходилось иметь дело с сильным и умным противником. Кроме того, мы не имели преимуществ в силах и средствах. Танков, самолетов, артиллерии и личного состава на Северо-Кавказском фронте в это время было в разы меньше, чем на Западном и Юго-Западном направлениях.
Начиная с момента, когда Краснодар был освобожден, он становился не просто прифронтовым городом, а штабом, центром битвы по разгрому «Голубой линии» и окончательному изгнанию фашистов с Кубани. Отсюда исходили планы наступательных операций, которыми руководили Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, нарком Военно-Морского Флота СССР адмирал флота Н.Г. Кузнецов. С Краснодарского аэродрома делали боевые вылеты наши прославленные летчики — А.И. Покрышкин, Е.Д. Бершанская. Держали боевую вахту железнодорожники Краснодарского отделения железной дороги. Кстати, сколько бы ни писали и ни отдавали долг уважения и почета ветеранам войны, почему-то всегда (как правило) забывался подвиг этих людей. Хотя Краснодарский железнодорожный узел перевалил столько военных грузов, техники, войск! Без этой «незаметной» работы трудно было бы, а может быть, и невозможно осуществить Краснодарскую наступательную операцию в 1943 году и скорейшее восстановление города. Да мало ли было заслуг у Краснодара перед Родиной в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов!
В этой связи хотелось бы высказать несколько соображений, которые могут показаться неуместными в статье, посвященной празднику. Речь идет об отказе нашему городу в присвоении ему высокого звания «Город воинской славы». Вообще, есть что-то постыдное для тех, кто награждает этим званием и кто разрабатывал положение. «Товарищи» из центра как будто не понимают, что выглядят не совсем адекватно. Опыт борьбы Краснодара с немецко-фашистскими захватчиками, страдания людей почему-то не тянут на это высокое звание. Абсурд! Подчеркнем, имеется в виду не звание «Город-герой», а «Город воинской славы». По логике вещей это святое звание надо было бы присвоить всем городам и значительным населенным пунктам России, которые находились во временной оккупации, но сопротивлялись до последнего, нашли в себе силы освободиться, победить врага. Ведь ни Краснодар, ни Ростов, ни Минск, ни Тихорецк, ни Кущевка не подносили врагам ключи от города.
Если учредители опасались, что награда обесценится, то напрасен их страх. Сегодня России, испытывающей дефицит патриотических чувств, нужны символы и побольше. Что касается денег и преференций, то казна не обеднеет. Вон сколько крадется из бюджета страны! Триллионы!
Следует также задаться вопросом, что означает понятие «город» в контексте требований, предъявляемых к претендентам. Что это — камни, дома, инфраструктура, территории? Или это — люди, население, войска, масштаб боевых действий, массовый героизм, стратегическое значение, конечный результат — победа? По всем этим параметрам город Краснодар подходит. Так в чем же дело?
А дело в том, что, судя по материалам прессы, в документе постулируются как бы негласно победы армий, которые отстаивают города и разбивают противника или оставляют эти города и крепости, а потом возвращают их и окончательно уничтожают врага. Если примерить это на Краснодар, то получится, что город сам по себе, население само по себе, а армия тоже сама по себе. Армия оставила город, и он оказался виноват, что не устоял. Нечего, дескать, ждать и почетных званий. Любопытно, имеется ли в положении пункт, учитывающий то, что именуется общей судьбой? Передо мной книга, и первая фраза в ней: «Краснодарское пулеметно-минометное училище в виде курсантского полка в июле 1942 года спешно направлено под Сталинград». Когда-то после войны более тысячи участников Сталинградской битвы образовали в Краснодаре свою общественную организацию ветеранов, которую возглавил кубанец В.К. Коцаренко, служивший в знаменитой 13-й гвардейской дивизии Родимцева. Кого ни спрошу, где воевал, обязательно скажет, что в Сталинграде. Мои друзья — танкист А.А. Лауданский, участник Прохоровского сражения на Курской дуге, который до этого воевал в Сталинграде; пехотинец К.С. Бондарев, после ранения на Волховском фронте под Ленинградом и излечения в госпитале направленный в Сталинград... Бойцов, армии, корпуса и дивизии бросало по всем фронтам. И как тут можно разобраться, какой город достоин звания, а какой нет?
Во времена, когда звучал призыв «За нашу Советскую Родину!», единство и дружба внутри народа настолько были сильными и естественными, что это напоминало одно тело. Ранил его в одном месте — а уже весь организм молниеносно реагирует на боль и опасность. Нам бы такое сейчас! Увы, не бывает в природе, чтобы жить в преуспеянии и при этом сохранять нравственную чистоту бедной молодости.
Юрий Попов.
