Разговор начистоту: проблемы и надежды молочной отрасли Кубани
Виталию Шкаровскому 57 лет. Бывший
Но со временем, в силу объективных причин и конкуренции, от инорегиональных закупок пришлось отказаться.
На базу Шкаровского — в поселок Луговой — мы прибыли вместе с главой района Владимиром Гукаловым и начальником райсельхозуправления Михаилом Алифировым. И поговорили по душам вчетвером. Беседу эту я решил опубликовать в газете без большой правки, сохранив стиль и тональность. Вот что из этого вышло.
Ф.Б.: Вот если бы вас, Виталий Дмитриевич, попросили внести предложения в будущий краевой закон о животноводстве, то какие пару строк вы бы в него вписали? В чем прежде всего нуждаются малые формы хозяйствования?
В.Ш.: Первое, что беспокоит, — это отсутствие пастбищ для выпаса скота. И вторая проблема, которая сегодня очень остро стоит, — сбыт произведенной продукции. Многие заводы ввели ограничения по приемке сырья.
Ф.Б.:
В.Ш.: Не совсем так. Мне удалось в сентябре 2017 года зайти на местный Ленинградский молочный завод. Очень удобно — все под боком. Да, у них к качеству высокие требования. Серьезное предприятие. Но я их выдержал. А в начале декабря меня попросили: «Пока не сдавай нам сырье — образовался переизбыток готовой продукции на складах». Поэтому приходится увеличивать поставки в Крым (они и раньше были у меня), но и здесь сложности — с переправой. Встала она — и молоко встало. А это не зерно. Я не могу его хранить даже неделю. Приходится в Пятигорск возить за 450 километров.
Это, кстати, такая проблема, что ее ни силовыми, ни административными мерами не решить. Я мог бы упереться и сказать руководству Ленинградского завода: «Никуда не уйду. У нас с вами договор подписан, будьте добры, выполняйте». А они, под видом
Ф.Б.: Но вы раньше на Тихорецкий завод часто молоко отправляли…
В.Ш.: Да, было дело. Но и там облом случился. Понимаете в чем суть… Здесь, в крае, молоко гораздо дороже, чем в средней полосе России. На днях в Тихорецк ездил мой заместитель, чтобы вновь заключить контракт. Отказались. «Нам, — говорят, — запретили брать молоко на Кубани.
В.Г.: Низкой покупательной способностью населения. Переработчики затоварились сырами, сливочным маслом. Какой выход? Дать возможность людям заработать, тогда и в магазины пойдут.
Ф.Б.: Выходит, что Крым и Пятигорск только и выручают?
В.Ш.: Да, крымчане здорово выручают. Вот сейчас буквально большегруз с прицепом 28 тонн молока сразу берет. Их наше качество — высший сорт, жир 4,3 и белок 3,35 — устраивает. Молоковозы их, из Джанкоя. Там они прекрасный сыр из кубанского молока делают. Мне перед Новым годом головку привозили — вкусный. На Москву уходит потом.
Ф.Б.: Но можно же организовать продажу цельного молока из бочек непосредственно в районе…
В.Г: Мы предоставили «Меркурию» такую возможность. Организовали пять стационарных точек, из бочек идет реализация молока. Но поймите, это для Шкаровского мизер,
Ф.Б.: Помнится мне, что здесь, на приемном пункте в поселке Луговом, в октябре 2015 года побывал Вениамин Кондратьев. Губернатору все очень понравилось, и он, узнав о проблемах с реализацией, дал поручение краевым начальникам, чтобы они помогли вам организовать реализацию молока в Краснодаре.
В.Ш.: Не все так просто. Приглашали потом меня в Краснодар чиновники из мэрии. Показали так называемый фермерский дворик — деревянную избушку, где бабушке впору 10–20 литров продавать. «Мне, — поясняю им, — нужно место, где бы я мог бочку с молоком поставить и продавать хотя бы тонну продукции. А торговать по мелочи — я же в трубу вылечу. Одни транспортные расходы и зарплаты водителю и продавцу чего стоят». А мне в ответ: «Это твои вопросы. Не хочешь — не торгуй». Вот и вышло: формально задание губернатора выполнили, а фактически — ноль.
Одна надежда: спрос на молоко в любом случае должен возрасти, и все проблемы со сбытом разрешатся.
Не обижайте народ — и не обижены будете!
Ф.Б.: Теперь давайте так же детально обсудим проблему пастбищ, которую обозначил Виталий Дмитриевич, и в целом обеспеченность кормами личных подсобных хозяйств, содержащих скот.
М.А.: У нас культурные пастбища в каждом сельском поселении есть. Всего в районе их 273 гектара.
Ф.Б.: Но это — на бумаге.
М.А.: Да, на бумаге…
В.Г.: В реалиях сложнее. Самые лучшие пастбища — в Ленинградском сельском поселении, которые расположены в хуторах Краснострелецком и Андрющенко. Хорошее пастбище в хуторе Белом, входящем в Куликовское сельское поселение.
В.Ш.:
В.Г.: Да, в Уманском и Новоплатнировском еще.
Ф.Б.: Но, согласитесь, этого мало. У вас в районе три станицы, 12 хуторов и 19 поселков. Какие проблемы могут быть с выделением культурных пастбищ? Ведь они, согласно краевому закону, выделялись раньше во всех населенных пунктах, и местным властям советовали: сдайте каждое пастбище в аренду конкретному человеку. Пусть его содержит в порядке, облагораживает. В чем загвоздка?
В.Г.: Да все в том же: не довели все до ума. Действительно, работала лет восемь назад хорошая краевая программа «Пастбища». Года три,
Но надо было земли эти поставить на кадастровый учет, а этого не сделали. И со временем часть пастбищ, не без помощи решений судов, оказалась в руках наиболее предприимчивых бизнесменов. «Выцарапать» их обратно сложно будет. Все якобы сделано по закону.
Что касается в целом обеспеченности ЛПХ кормами, то с сеном, соломой, зернофуражом проблем не возникает. Зернопроизводители и те, кто живность держит, сами друг друга находят, знают, кто в чем нуждается.
Ф.Б.: Но раз особых проблем с кормами нет и сбыт молока наладится, скоро, надо полагать, численность коров в районе резко вверх пойдет? Тем более что из краевого бюджета за молоко продолжают субсидии в два рубля за литр выплачивать.
В.Г.: Насчет роста опасаюсь
Ф.Б.: А что если по такому пути пойти: тем, у кого есть три буренки, завести пять; у кого двадцать — довести поголовье до тридцати…
В.Ш.: Это хороший выход, и большинство моих сдатчиков по такому пути и пошли. Юрий Яровой из поселка Уманского держал десять коров и нетелей — сейчас их уже пятнадцать. Он так расширил производство, что у других сельчан молоко закупает и нам реализует. Вот таким бы людям выделить землицы немного да льготными пятипроцентными кредитами помочь — они бы горы своротили. А то непонятно даже, кому бонусы достаются.
Есть и другие крупные сдатчики. К примеру, Татьяна Тихолоз из станицы Крыловской Ленинградского района сейчас ежедневно сдает по 150 килограммов молока, а летом, бывает, 300 и даже 400. А самый крупный наш поставщик — Сергей Бойко из поселка Образцового: 700 литров в день поступает от него.
Ф.Б.: Так он целое стадо держит! Неплохо, поди, зарабатывает на этом бизнесе?
В.Ш.: Я не привык считать деньги в чужом кармане, но раз уж зашел об этом разговор, давайте прикинем.
Сергей сдает семьсот литров, в зачете с
Ф.Б.: В целом из нашего разговора можно сделать вывод: если помочь людям с пастбищами, со сбытом произведенной продукции, льготный кредит самым добросовестным из них выделить — поголовье коров обязательно увеличится? Так, Виталий Дмитриевич?
В.Ш.: Я бы сказал более осторожно: может увеличиться. Потому что, бывает, возникают такие казусы, что только удивляешься. Ну такой хотя бы свежий пример.
Большая часть моих сдатчиков имеет в среднем по году только субсидий тысяч по сто за реализованное молоко. И вот в конце декабря все получают «письма счастья» из налоговой инспекции. Пишут, что из выплаченных субсидий необходимо заплатить НДФЛ 13 процентов. То есть бабушка, которая давно истратила все «молочные» деньги, должна
Мне кажется, что на краевом уровне можно было бы принять решение о том, чтобы «молочные» субсидии, а это
Не обижайте народ — и не обижены будете!
Федор Безрук
