12 лет рабства: черные страницы в истории человечества

Ежегодно 25 марта отмечается Международный день памяти жертв рабства и трансатлантической работорговли.

Это стало поводом вспомнить триумфатора минувшего «Оскара» — картину «12 лет рабства», чтобы понять, как современность смотрит на черные страницы в истории человечества.

Начался «Оскар» в этом году с разошедшейся по всему интернету шутки ведущей:
«Этот вечер наполнен возможностями. Возможность номер один: «12 лет рабства» возьмут «Оскар» за лучший фильм, возможность номер два: вы все расисты».

И, нужно сказать, не расисты — ибо награду «12 лет рабства» взял.

Вроде бы все в картине для «Лучшего фильма» года есть: отличная актерская игра, сценарий-автобиография Соломона Нортапа, свободного афроамериканца, похищенного и проданного в рабство, эффектные съемки.

Только есть одно НО.

Такое ощущение, что режиссер все два с лишним часа грозит зрителям пальцем и говорит «Но-но-но! Рабство — это плохо, брось бяку».

Особенно такое ощущение складывается во время затянутых крупных и общих планов: со зрителем общаются, как с маленьким ребенком или недоразвитым человеком. По крайней мере, мне хотелось в такие моменты сказать «Да я уже поняла, что рабство — это плохо, дальше-то что было?». Как будто среди современной аудитории остались рабовладельцы, которые после просмотра фильма, охваченные аболиционистским ужасом, ринутся освобождать своих «нигеров». Не ринутся, некого освобождать, все давно свободны и равны! Это из самого раздражающего в картине с точки зрения режиссуры.

Как это и свойственно большинству историй, которые затрагивают тему преступного человеческого неравенства, герои получились весьма плоскими и полярными. Не герои в исполнении актеров (актерская игра была блистательна практически в каждом случае), а по самой своей задумке. Любой афроамериканец получается лучше белого, тем более уж Соломон, а это, кстати сказать, тоже расизм. Достойные люди есть в любой расе и в любой нации, как и недостойные. Все остальные посылы сильно отдают скудоумием. Но тема фильма, на самом-то деле, — не расизм, как таковой, а вытекающее из него рабство.

И природа рабства лежит больше в плоскости морального права, нежели юридического.

— По какому правы вы владеете неграми? — спрашивает канадец в исполнении Бреда Пита.

— По такому, что я их купил, — отвечает рыжебородый плантатор, опрокидывая в себя очередной виски. Получается очень колоритно и широко отражает суть проблемы: белый имеет на негра юридическое право просто потому, что имеет моральное.

Современному человеку вряд ли придет в голову буквально по облигации купить другого (за исключением вопиющих случаев торговли людьми, которые, увы, все еще встречаются в современном обществе) и располагать им, как своей собственностью. Просто потому, что ни отец, ни дед, ни прадед наши рабовладельцами не были, а само рабовладение на протяжении почти двух столетий перестало быть нормой. Нормы, как известно, подвижны.

Что, действительно, мне понравилось в фильме, так это то, что белый американец, хоть и не плантатор, но «свободный и белый», неплохой, вроде, малый, помочь Соломону отказался. Любой южноамериканский белый отказался бы ему помочь и предал бы, выдав планы побега хозяину негра. Потому что белый — имеет право, а черный — нет, такова была норма. Спустя 12 страшных лет неволи Соломону помогает наемный рабочий из Канады: в ней-то рабство не было нормой и людей не разделяли на первые и вторые сорта.

Если бы ему помог южноамериканец, я бы сильно разочаровалась в достоверности картины. Как и во всех случаях, когда показывают сбежавших из под алтаря принцесс, которых выдают замуж не по любви, а по расчету: в жестокие времена для принцесс это было нормой. А во времена рабов нормой было рабство. Поэтому оценивать поступки современников тех норм, являясь носителями нормы сегодняшней, без поправки на историческую достоверность, просто смешно. И очень необъективно.

Чтобы избежать повторения тех же ошибок в будущем необходимо усвоить причины этих ошибок в прошлом, а они практически всегда лежат в области морали. Самые страшные преступления в истории человечества, в первую очередь, аморальны, и только потом незаконны. Уголовная ответственность за убийство возможна только в условиях его аморальности. На войне (в условиях норм военного времени) убийство становится не просто нормой, но подвигом. Во времена геноцида убийство уже даже не только норма, и вовсе не подвиг — а долг.

Все эти примеры направлены только на то, чтобы показать опасную подвижность человеческой психики, в условиях изменения которой меняются и моральные нормы поведения.

Рабство отвратительно и недопустимо вне зависимости от цвета кожи, — прописная истина сегодняшнего дня. Свобода и равенство стали главными законами современного мира. Главное — не принимать это, как норму. А всегда помнить, что это — ценность. Ведь то, что воспринимаешь, как должное, проще всего потерять.