Академик селекционер Людмила Беспалова: Все сорта любимые, родные, выстраданные…
Далеко за пределами Кубани об этой женщине говорят: достойная ученица Учителя — Павла Пантелеймоновича Лукьяненко. Людмила Андреевна Беспалова, академик, заведующая отделом селекции и семеноводства пшеницы и тритикале КНИИСХ им. П. П. Лукьяненко, большую часть своей жизни посвятила селекции озимой пшеницы.
Для селекционеров нет большей награды, чем видеть высокие урожаи хорошего качества новых сортов на производственных площадях, горы яркого золотого зерна на токах, радость на лицах механизаторов, агрономов и руководителей хозяйств. Это очень приятно. Об урожае-2014, о новых сортах пшеницы, о сотрудничестве с другими профильными НИИ страны и о многом другом мы беседуем с Людмилой Беспаловой.
— На вашей памяти жатва-2014 стала сорок четвертой по счету. Как вы оцениваете урожай этого года?
— Рождение хлеба — это огромный труд, волнение. Ведь мы имеем дело с ее величеством Природой. В этом году зима случилась мягкая, благосклонная, хорошее кущение весной. В итоге колосостои были таковы, что можно было предположить высокий урожай... Но на последнем этапе налива и созревания пошли дожди, установилась парная погода. Пошли обратные процессы в колосе: из зерна в солому. И тем не менее урожай получили достаточно хороший. У некоторых наших фермеров средняя урожайность за 70 центнеров, а до дождей прогнозировали до 90 центнеров. Но потом картина немного испортилась: урожайность снизилась, качество стало хуже. И так каждую жатву на нервах. За высокими урожаями много труда и напряжения, творческих сил и экономических затрат.
— На одной из давних фотографий вы, тогда еще молодой специалист, запечатлены вместе с Павлом Пантелеймоновичем Лукьяненко. Что это был за человек? Насколько прочно его имя вписано в историю мировой селекции?
— Да, есть такой снимок... Он очень мне дорог. На нем я совсем юная девочка, только-только пришла в институт на работу, сотрудники института и Павел Лукьяненко что-то объясняют иностранному аспиранту.
Для меня, для всего коллектива КНИИСХ имя ученого — святое. Книги, статьи нашего учителя являются настольными для каждого селекционера. Он человек с мировым именем. Как-то П. П. Лукьяненко вместе с директором института В. Б. Тимофеевым приехали на научную конференцию в Лондон. Только вышел Павел Пантелеймонович к трибуне — весь зал стал аплодировать ему стоя. Все селекционеры мира признали, что успехи селекции XX века стали возможны благодаря Лукьяненко. Его сорта Безостая-1, Аврора вошли в список лучших сортов мира.
Сейчас можно услышать: Лукьяненко — это уже прошлое, нужно двигаться вперед. Так может сказать человек, родства не помнящий. Да, Лукьяненко работал 43 года и за это время создал 47 сортов. За следующие годы эта цифра была удвоена, а за последние пять лет мы создали 25 сортов озимой пшеницы. Всего за историю института — 308 сортов. Однако все это благодаря основе — сортам Лукьяненко.
Мне повезло: я родилась в крае, попала работать в институт, моим учителем стал ученый с мировым именем. Вся моя жизнь — институт.
— Насколько нам известно, в посевах зерновых колосовых, а точнее говоря — озимой пшеницы урожая-2014 сорта кубанской селекции занимали 97,8 процента. Почему не сто? Как вы относитесь к проникновению в край инорегиональных сортов?
— Сейчас некоторые фермеры рассуждают: сеем все наши и наши сорта, а может быть попробовать другие, например иностранные? И сеют. Не только зарубежные, но и новинки селекционеров России. Пробовать нужно, несомненно. Есть, например, центры селекции в Ставрополе, Зернограде. С их сортами почетно конкурировать. Но, по данным министерства сельского хозяйства, их сорта по урожайности несколько ниже, чем наши. Вот еще пример: несколько генетиков после съезда в Ростове заехали в хозяйство, где на полях выращиваются и наши сорта, и донские. Наших в процентном соотношении больше. Спрашивают фермера: почему так? Он отвечает: «Да я бы все засеял краснодарскими сортами, потому что разница между ними в урожайности — 10–15 центнеров с гектара».
Сейчас много иностранных сортов. Но все они неморозостойкие, требуют много воды. Наши же сорта адаптированы к нашей системе земледелия, почвенным разностям, климатическим условиям. Зачем рисковать? Мы работаем в содружестве с биотехнологами, используем методы молекулярного отбора, создаем сорта, которые бы в производстве давали высокий урожай. Мы стремимся каждый раз получать образцы с признаками, которых не было у предыдущих. На сегодняшний день сорта селекции нашего института занимают 97,8 процента посевных площадей края. В Госреестр селекционных достижений включено 36 сортов озимой пшеницы. Все они возделываются в хозяйствах Кубани, но ни один из них не занимает больше 15 процентов озимого клина. Да, сейчас мы доминируем, но на большую перспективу хотелось бы, чтобы школа с мировым именем и дальше работала на благо Кубани и России. Хотелось бы, чтобы государство чаще на нас обращало внимание. Наука не стоит на месте, население растет, государство ставит перед нами задачи повышения валовых сборов. Для этого селекционерам нужны новые генетические вариации. Если такие источники есть, то возможна селекция традиционными методами. Если нет — генетические модификации необходимы. Без этого невозможен дальнейший прогресс. Во всех развитых странах приняты пшеничные программы, выделены деньги, разрабатываются новые методы и подходы. И мы должны активнее использовать научно-технический прогресс.
— Рождение сорта... Насколько долог и трудоемок этот процесс? Есть ли любимые сорта? Или они все — ваши дети, родные, выстраданные?
— Например, в семье несколько детей: кто из них любимей? Все одинаково любимы. Так и в сортах. Можно было бы сказать: те, которые долго востребованы, эффективны, дают стабильно высокий урожай. Однако каждый сорт является родителем последующего, продолжателем династии сортов. Рождение сорта — это длительный период. На выведение сорта, как правило, требуется от 10–12 до 20 и более лет. Конъюнктура же нашего рынка меняется очень быстро. Надо дать такой набор сортов, из которого производитель зерна при любых требованиях рынка смог бы выбрать наиболее подходящие. Благодаря работе нескольких поколений, преемственности работа по селекции идет на высоком уровне. В разработке сейчас несколько сортов. В одном из них используем генетические мосты для переноса информации от родственников пшеницы, например пырея. Сорта Безостая-100, Велена, Алексеич, Веха, Сварог переданы для испытаний. Зачем производству так много различных сортов? Для повышения общей адаптивности, устойчивости культуры в целом и стабилизации валовых сборов. Это не дань времени, а тенденция сегодняшнего и дальнейшего состояния сельского хозяйства.
— С какими профильными НИИ страны сотрудничаете? Обмениваетесь ли селекционным материалом? В каких странах мира используются наработки ученых-селекционеров КНИИСХ?
— Сотрудничаем с НИИ Калмыкии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, с институтами Саратова, Самары. С Омским и Новосибирским институтами обмениваемся материалами. Недавно заключили научно-творческий договор с Курским НИИ. Работа направлена на создание совместных сортов. В Калмыцком НИИСХ — в зоне полупустыни — испытываем свои сорта. Гром-23, например, дает неплохую урожайность — при том, что в прошлом году там почти не выпадало осадков. В Белгородской области — наши опытные делянки и уже производственные площади. Там очень востребованы наши короткостебельные сорта. Кроме того, могу назвать Институт цитологии и генетики в Москве, Институт защиты растений в Питере, институт фитопатологии, а также Институт растениеводства в Москве. С ними постоянно идет контакт, работа по созданию совместных сортов. В тесной связи находимся и с зарубежными научно-исследовательскими институтами. Например, с венгерским институтом сотрудничаем более 50 лет. В Чехии — с фирмой «Селген» по селекции и генетике. С Румынией, Болгарией, Германией обмениваемся селекционным материалом. Сотрудничаем с Международным центром по селекции кукурузы в Мексике.
Наши сорта широко закупают Турция, Казахстан, страны Закавказья.
— Долго ли живет каждый сорт и от чего зависит продолжительность его жизни? Какие сорта в основном преобладали в посевах-2014?
— Продолжительность жизни сорта в среднем от пяти до десяти лет. В этом году наибольшие площади занимает пшеница Таня. Это высокоурожайный среднерослый сорт нового поколения с высоким качеством зерна. Вообще в крае пользуются популярностью высокоинтенсивные, дающие высокую урожайность сорта. В этом году их было около тридцати: Гром, Васса, Лебедь, Грация, Юка, Курень, Бригада и другие. Но ни один из них не занимает больших площадей. Мы не имеем права рисковать. Ни один сорт, даже имеющий самые замечательно адаптированные свойства, не должен занимать более 10–15 процентов в производстве. Производственникам необходимо использовать мозаику сортов с различными адаптивными свойствами и показателями — это станет залогом получения стабильного урожая.
— Насколько для вас важны контакты с производственниками? Не получается ли так, что зовут они вас к себе только если случится ЧП — нападут на посевы болезни, вредители, растения окажутся угнетенными?
— Связь с производственниками у нас не менее тесная, чем с научными кругами. Сейчас эта связь еще крепче, чем была 20 лет назад. Обратная связь имеет очень большое значение. Она корректирует нашу работу: туда ли мы идем, на правильном ли пути развитие селекции. Но бывает, конечно, и так, что обращаются только тогда, когда беда. Недавний случай: начали уборку — колосья полупустые. Как такое может быть? А был ли агроном на поле до этого? Говорят, что хороший урожай получают за счет технологий, а вот если что-то случается с урожаем — винят селекционеров и сорт.
— Не ожидает ли Кубань стагнация в урожайности пшеницы, как это произошло во многих европейских странах?
— В Европе очень высокий уровень урожайности. Но это не означает, что мы отстаем. У нас другая экономическая зона, климат. На Кубани будем только идти вперед, на повышение урожайности, тогда как в Европе наступил потолок. С увеличением населения планеты нужно будет удвоить-утроить производство зерна. Вот здесь-то и пригодится наш опыт, наши сорта. У нас огромный потенциал. Цена на пшеницу будет только возрастать.
— Спасибо за беседу!
Инна Мочалова
Цитата в тему:
Людмила Беспалова: «В Москве, в высших научных кругах ученых-селекционеров нередко оценивают не по тому, сколько сортов сдано в производство, а по тому, сколько написано статей, часто ли цитируют нас за рубежом.
А мне кажется, главным критерием оценки нашей деятельности должны быть хлебные массивы. Если на кубанских полях на 98 процентах площадей преобладают сорта озимой пшеницы краснодарской селекции, дающие урожайность в 60 и более центнеров, значит, работаем мы хорошо».
