День, который не забыть: 12 февраля Краснодар отметит День освобождения от немецко-фашистских захватчиков

— Когда готовилось наступление на Краснодар, я лежал в госпитале с сильным ранением. Тогда было много раненых, которых подлатывали и отправляли снова на фронт. Тогда у нас был приказ № 227 «Ни шагу назад». И мы не отступали. Гибли, но не отступали. То время было особенно страшным, я видел поля, усеянные трупами солдат, офицеров... Немцы понимали, что завоевание Кавказа и Кубани — это шанс на победу. Мы им этого шанса не дали. Помню, когда нам удалось отбить Краснодар, к нам стали выходить люди. Они плакали от счастья. Плакали не только женщины — мужчины, старики. Это сложно передать словами. Люди обнимали нас, целовали, несли нам еду, хотя самим было голодно, называли освободителями. Помню, ко мне подбежали мальчишки: «Дяденька-красноармеец, там, в подвале, немец прячется». Пошел за ними — действительно, немцы. Человек пятнадцать. Увидели, что я на них автомат направляю, руки подняли и кричат: «Гитлер капут! Гитлер капут!». Такие жалкие, на ломаном русском стали объяснять, что они не виноваты, что их заставили воевать. А ведь когда шли на нас — так холеные были, гордые, все должны были ложиться перед ними! 

Что они с Краснодаром сделали! Разрушили дома, заводы. А на улице Седина у них была своя фашистская ячейка, они там пытки устраивали. А скольких расстреляли, повесили, убили в душегубках! Победа далась нам дорогой ценой. И очень обидно слышать, как наши иностранные «партнеры» пытаются переписать страницы истории, которые мы, 17—18-летние мальчишки, писали собственной кровью. 

— Немцы стали отступать по улице Пролетарской. Убегая, поджигали и взрывали дома. Краснодару тогда сильно досталось — почти все дома были разрушены. Когда мы вошли в город, повсюду видели тела зверски убитых краснодарцев, на шеях висели таблички: «Партизан». Немцы тогда многих людей приговаривали к повешению, их тела висели прямо на улицах города. Когда Краснодар был взят, к нам стали выходить жители. Хорошо запомнилась женщина с ребенком на руках. Она подошла к нам и сказала: «Дорогие ребята, спасибо вам, что освободили нас от немецких захватчиков. Если бы вы задержались на месяц-два нас бы всех перевешали, перестреляли, передушили в душегубках». У этой женщины от слез глаз не было видно. Позже мы узнали, что у нее сыночка немцы убили за то, что он распространял антифашистские листовки. 

— Новость о том, что Краснодар освободили, застала меня в станице Ставропольской на подступах к Ахтырской. Краснодар уже был взят, но немцы еще были на Кубани. Вспоминаю те дни: погода была страшенная — дождь со снегом. Вода повсюду, слякоть. И страшные бои месяцы напролет. Мы как-то наткнулись на дома местных... Зашли в первые два — никого. В третьем нашли женщин, детей, старика... Они жили в 300–400 метрах от фронта, их дом в любой момент могли разбомбить. Люди были напуганы, не выходили из дома по нескольку дней. Идти им было некуда, да и как: поля заминированы. Нас 11 человек перебегало через поле, сам я пересекал его несколько раз. И вот как-то бегу, а сзади меня другой солдат. Он и подорвался на мине. 

В 43-м мы освобождали Кубань. Я видел, как гибли многие, приходилось хоронить друзей, сослуживцев. 7 октября мы прогнали немцев из поселка Сенного, а 9-го освободили станицу Запорожскую. Все это время шли ожесточенные бои, даже в последние часы, когда Кубань была почти полностью наша. Но мы смогли, освободили! Пешком прошли всю Кубань и прогнали немцев. Все закончилось 9 октября, в этот день нам устроили салют в честь полного освобождения Краснодарского края. 

Спрашивала Наталья Спичка