Крым. Март-2014: казачья подмога

В минувшее воскресенье президент страны в фильме «Крым. Путь на Родину», транслировавшемся на телеканале «Россия», еще раз подчеркнул: мы не аннексировали полуостров, а встали на защиту его жителей. 

Первыми на помощь крымчанам пришли казаки Кубанского войска. Добровольно, без какого-либо принуждения. Позже будут книги о той роли, которую сыграли кубанские казаки, сняты документальные, а возможно, и художественные фильмы. 

Пока же в этой статье изложим впечатления тех, кто с оружием в руках стоял на Турецком валу, Чонгаре, Перекопе, кто защищал парламент в Симферополе при подготовке и в дни проведения референдума. 

Во время последней поездки в Луганскую народную республику, куда казаки Таманского отдела доставили очередной гуманитарный груз, о событиях годовой давности рассказали те, кто 27 марта 2014 года первыми высаживались на крымский берег. 

Заранее приношу извинения казакам других отделов. В свое время напишем и о них. 

А накануне поездки в Новороссию о крымских событиях рассказал атаман Кубанского казачьего войска Николай Долуда: 

— В середине февраля ко мне начали поступать обращения казаков и атаманов Кубанского войска с предложениями поехать в Крым в качестве добровольцев для предотвращения проникновения на полуостров боевиков «Правого сектора». Уже тогда руководство Республики Крым откровенно заявило о том, что не приемлет событий в Киеве, где на волне Майдана был свергнут законно избранный президент страны. 25 февраля мы собрались у губернатора края Александра Николаевича Ткачева, где я доложил, что тысячи казаков готовы ехать в Крым для защиты жителей полуострова. Уточнили у руководства Крыма необходимое количество людей. Я же, как атаман Кубанского войска, возглавляю группировку. Моя основная задача — координация взаимодействия подразделений казаков из различных отделов Кубанского войска. Нельзя было допустить того, что происходило в Приднестровье и Абхазии, где каждый казак действовал сам по себе. Как человек военный, я понимал, к чему это может привести. Мы связались со штабом Черноморского военно-морского флота. Конкретно с начальником по боевой подготовке контр-адмиралом Валерием Куликовым, а также с руководством Республики Крым. Сергей Аксенов обрадовался нашей поддержке и попросил задействовать казаков на охрану общественного порядка. 

Фактически тогда почти все сотрудники подразделения «Беркут» были задействованы в Киеве на Майдане, и населенные пункты были оголены. Первоначально было решено отправить тысячу казаков-добровольцев. Хотя ранее речь шла о группировке от тысячи до пяти тысяч. 

Представьте, что значит отправить тысячу человек: организовать питание, размещение, доставку в конкретные населенные пункты! 

Вечером 25 февраля Николай Долуда собрал атаманов отделов Кубанского войска для уточнения количества казаков, готовых добровольно поехать в Крым, поскольку желающих протянуть руку помощи крымчанам было около десяти тысяч. 

— 26 февраля я вместе с атаманами отделов выехал в порт Кавказ на рекогносцировку. Мы определили площадку, куда должны прибыть казаки-добровольцы для размещения, инструктажа и постановки задачи, — рассказывает войсковой атаман. — Такая площадка была выбрана в пяти километрах от паромной переправы. В этот же день я отправил передовую рекогносцировочную группу в Севастополь в штаб Черноморского военно-морского флота во главе с моим первым заместителем казачьим полковником Николаем Перваковым. 

27 февраля началось формирование групп казаков, каждая из которых включала от 80 до 100 человек. По легенде, казаки ехали в Крым на паломничество по святым местам. Подобный шаг или военную хитрость выбрали для того, чтобы хотя бы частично ввести в заблуждение украинских таможенников и пограничников. Иначе с чего бы такое количество мужчин вдруг направилось в другую страну, готовую вот-вот скатиться к гражданской войне? 

Все было организовано по-военному: назначение старших групп, время докладов, поставлены задачи на первые сутки пребывания в Крыму. 

Первыми отправились в Крым казаки Темрюкского и Анапского РКО. 

— Я отправлял на первом пароме первую группу из 40 казаков, — вспоминает атаман Анапского РКО Валерий Плотников. — Украинским пограничникам кто-то сообщил о том, что в Крым массово отправляются казаки, и хотя большинство были в гражданской одежде, опытный глаз сразу же распознал казаков: по манере общения, настрою и поведению. Как позже стало известно, из Симферополя на границу срочно прибыла группа офицеров СБУ, которые проинструктировали украинских пограничников, как им вести себя с казаками. Задача — максимально воспрепятствовать высадке. 

Некоторых из нас вернули обратно. Придирки были чисто формальные. Например, пограничники надрывали паспорта, а затем заявляли о нарушении в документах. К нашему казаку Игорю Харевичу придрались: дескать, на фото в паспорте он без бороды. Он, не долго думая, сбрил бороду ножом. 

— Когда пограничники открыли сумку для досмотра, стали интересоваться, почему там лежат камуфляжная форма, папаха, берцы и нагайка, — рассказал атаман хуторского общества станицы Благовещенской Андрей Харьков. — Я ответил: «Еду к тестю. Камуфляж и берцы — для работы на постройке дома, папаху и нагайку везу в подарок». 

— Кого-то заворачивали обратно, мотивируя недостаточной суммой денег для пребывания на Украине, — вспоминает Валерий Плотников. — Хотя многие из нас раньше ездили на отдых в Крым и подобных претензий у украинских пограничников не возникало. Те, кому не удалось пройти украинскую границу, возвращались назад, а на следующий день, сменив камуфляж на гражданскую одежду и взяв деньги, все равно переправлялись в Крым. Трое суток мы вместе с атаманом Таманского отдела Иваном Безуглым и командиром первого Таманского казачьего полка Анатолием Кислицким отправляли казаков, а затем переправились вслед за ними. 

Честно говорю, никто из наших казаков, занявших оборону на Чонгаре, не жаловался на холод и неудобства окопной жизни. Холод был жуткий, грязь, сырость. Некоторых заболевших приходилось отправлять домой чуть ли не насильно. Им на смену приезжали казаки из резерва. При этом позиции не оголялись. То есть сначала приезжала смена, а затем домой отправлялись больные. Службу казаки несли как положено по уставу: построение, развод, четкие доклады командиров. 

Приведу слова Владимира Путина, сказанные им о казаках в телефильме «Крым. Путь на Родину»: «Казаки — народ широкий, душевный. Они могут и поработать, и повоевать, и отдохнуть красиво. Казаки действовали очень дисциплинированно, слаженно. Они пошли по зову сердца, по зову души». Ни прибавить, как говорится, ни убавить. 

Было ли страшно казакам, находившимся на территории украинского Крыма? Конечно. Не боятся только дураки. Настоящее мужество заключается в преодолении страха, а не в том, чтобы бездумно идти напролом. 

— Нас с Евгением Любогошиным атаман Таманского отдела Иван Васильевич Безуглый утром 28 февраля отправил для руководства переправлявшимися казаками, — вспоминает подъесаул Владимир Сокуров. — Не успели мы отойти от парома, нам навстречу идут с украинскими флагами человек тридцать. Когда подошли ближе, стали кричать: «Слава Украине!». Я чуть было не ответил: «Героям слава». У нас ведь на приветствие «Слава Кубани!» отвечают такими же словами. Я им говорю: «Здорово». Они матом на нас: «Какого ... вам нужно на Украине?! Валите обратно, а то кишки выпустим!». Нас всячески провоцировали, но мы на оскорбления и попытки завязать драку не отвечали. 

На следующий день ночью к гостинице, где мы ночевали, подошла группа крымских татар — человек сорок с дубинками, бейсбольными битами. Кто-то им сообщил о том, где мы находимся. Смотрю, они показывают на наше окно. Мы забаррикадировались в номере, разломали швабру на палки, у меня был нож. Ну, думаю, здесь мы и поляжем, но напоследок с собой пару-тройку гадов прихватим. Возле самой двери номера кто-то из них закричал: «Уходим!». К нашему счастью, к гостинице прибыла колонна наших солдат. Вот это была радость! 

Не меньшую радость испытала горстка защитников отряда «Беркут», занявших оборону на границе, отделявшей полуостров от материковой части Украины. 

— Когда мы выгрузились из автобусов на Чонгаре, было семь бойцов «Беркута» и пара гаишников, говорит Валерий Плотников. — Когда они узнали, что мы прибыли им на помощь, то у многих выступили слезы на глазах. Один из сотрудников говорит: «Братья, спасибо! Мы как будто вторую жизнь получили!». Подполковник, командовавший отрядом, сразу не поверил, что мы казаки, а не переодетые военные. Настолько четко была поставлена служба. Пришлось показать казачьи удостоверения. Да и сам факт выдвижения в течение суток по плечу не каждой регулярной части, а мы ведь не воинское подразделение. 

— Первые два дня пока не подвезли оружие, мы стояли на Чонгаре с голыми руками, но были готовы стать живой стеной, чтобы предотвратить прорыв националистов, — вспоминает Андрей Харьков. — Договорилась с местным трактористом. Он говорит: «Ребята, я бы выполнил работу, но ни солярки, ни денег нет». Мы купили дизельное топливо, и он на своем «петушке» вырыл траншеи, которые мы оборудовали — соорудили бруствер, вырыли ячейки. Лопат у нас не было, пришлось их покупать. Земля промерзшая, лопаты то и дело ломались, но позиции мы все же оборудовали. Подвезли оружие. Определили сектора обстрела. Первое время питались тем, кто что взял с собой. Когда местные жители узнали, что мы встали на защиту границы, то начали приносить продукты — домашние закрутки, сало, хлеб. Местные ребята привезли лопаты, бинокли, сигнальные ракеты. 

Когда на границе собравшиеся националисты увидели высадку казаков, то их пыл поугас. «Правосеки» приняли их за регулярную армию. Не спасовали казаки и тогда, когда на границах с Крымом начала скапливаться украинская бронетехника. 

— У нас к тому времени были лишь бутылки с горючей смесью, которые мы сами подготовили, стрелковое оружие и одна граната на два ручных гранатомета, — говорит атаман Таманского отдела Иван Безуглый. — Но, несмотря на подавляющий перевес противника, отступать не собирались. Никто из казаков не сказал, мол, давайте уйдем с позиций, отсидимся где-нибудь в стороне. Настолько силен был казачий дух! Наши военные вовремя пришли на помощь. Рядом с нашими позициями они развернули противотанковые системы, способные за пять минут боя сжечь десятки танков и БМП. 

Казаки вместе с бойцами «Беркута» останавливали машины с украинской стороны для досмотра. Был случай, когда пришлось стрелять по колесам машины, пытавшейся прорваться в Крым. Свист пуль далеко не самый приятный звук, но никто не дрогнул. 

— Иногда приходилось принимать самостоятельные решения, — говорит Валерий Плотников. — Был случай, когда на нашу сторону пытался проехать автобус — якобы с сотрудниками ОБСЕ, хотя в салоне были агенты спецслужб США. Командир первого Таманского казачьего полка Анатолий Кислицкий выстрелил в воздух. После чего «миротворцев» как ветром сдуло. 

— 12 марта, когда 450 казаков Таманского отдела сдали оружие и уже сидели в автобусах, ожидая отправки в Симферополь, где полным ходом шла подготовка к референдуму, ко мне обратился Сергей Аксенов: «Николай Александрович, я тебя прошу вернуть казаков на позиции. Бойцы „Беркута“ мне заявили, если казаки уйдут, то и мы уйдем», — вспоминает войсковой атаман Николай Долуда. — И казаки без жалоб вновь взяли оружие и встали на боевые позиции. 

Казаки блокировали десятки украинских воинских частей, не позволяя вывезти оттуда оружие, взрывчатку, бое-припасы. 

Референдум: народ сказал «Да России!» 

В Симферополе шла подготовка к референдуму, и задачей номер один стала охрана зданий правительства и Дома Советов. В столице Крыма было неспокойно. Подразделение под командованием Андрея Харькова ночью отдыхало в спортзале одной из школ. Ночью туда пришла группа крымских татар, угрожая забросать помещение грантами и «коктейлями Молотова», если казаки не покинут город. Получив сообщение о возможной провокации, туда приехал атаман Таманского отдела Иван Безуглый с командой казаков. 

— Татары явно провоцировали нас с целью пролития крови, — вспоминает Владимир Сокуров. — Один из них, лет семнадцати, курил и демонстративно пускал дым в лицо Ивану Васильевичу. Дома за это он бы огреб по полной, а там пришлось прибегнуть к увещеваниям, хотя руки так и чесались проучить наглеца. В адрес казаков, проходивших строем по городу со знаменем, часто неслись угрозы и оскорбления, однако на провокации никто из них не поддался. 

— Круглосуточно мы несли службу по охране правительственных зданий, причем без оружия, с голыми руками, — говорит Валерий Плотников. — Нам было известно о готовящихся провокациях, целью которых был избирком и хранившиеся там бюллетени. Если бы националистам удалось сжечь либо испортить хотя бы часть из них, то референдум был бы сорван. 

День и ночь до самой даты голосования казаки живой цепью охраняли все подходы к правительственным зданиям. 

И вот наступил самый главный день для Крыма — референдум. 

— Таких очередей на избирательных участках я ни разу в жизни не видел, — вспоминает Валерий Плотников. — Единственное, с чем можно их сравнить, так это только с очередью в Мавзолей на Красной площади. Когда закончился подсчет, люди ликовали, смеялись, плакали, обнимались! Крымчане сказали: «России — да!». 

— Я горжусь казаками Кубанского войска, которыми мне посчастливилось руководить в те дни, — не раз говорил Николай Долуда. — Это настоящие казаки, которые смотрели смерти в лицо, но не дрогнули, не струсили, а выполнили поставленную задачу! 

Сергей Капрелов