Кубанская художница - о свободе в современном искусстве и Pussy Riot
Современное искусство вызывает массу споров. В чем только не обвиняют его: и в излишней абстрактности и символичности, а порой и в политизированности. "ВК Пресс" говорит об этом с кубанской художнице1 и дизайнером Лусинэ Джанян, которая провела несколько акций в поддержку скандальной группы Pussy Riot.
- Лусинэ, как вы можете охарактеризовать современное искусство?
- Вопрос очень сложный, объемный. Сегодня искусство многолико - это не только выставки в привычном понимании этого слова, но и акции, перфомансы, встречи-дискуссии. Вероятно, нашу эпоху подвергнут классификации чуть позже, возможно, дадут названия направлениям, как это было с московским романтический концептуализмом, например. Характеризуя современное искусство, нельзя забывать, что за каждым произведением, скульптурой, инсталляцией, выставкой стоит живой человек. Это прежде всего дружественная и уютная среда, «свой круг», что ли. Ты приходишь на открытие выставки (хоть я и живу в Краснодаре, но на все серьезные выставки я приезжаю) и радуешься встрече с друзьями, их новым работам. Я очень счастлива, что люди, которые уже попали в учебники современного искусства, либо мои друзья, либо люди, с которыми я связана благодаря выставкам.
- Если проследить историю живописи, в прошлом очень четко видны различные стили и эпохи. Сегодня, как мне кажется, границы очень размыты. Есть ли какой-то определенный стиль XXI века?
- Мы живем в эпоху, когда все изобретения и открытия человечества «принадлежат» всем художникам, каждый работает со всем этим как с инструментом. Теперь в арсенале не кисть и краски, а абсолютно всё. Художник стал художником-философом, художником-политиком, художником-гражданином... Он может работать, создавая инсталляции, видео-арт, пробовать себя в освоении фотографии - он вообще может и не иметь художественного образования, а просто освоить компьютерную программу, устраивать поэтические перфомансы или акции, работать с телесным или только с холстами, рисовать графити или писать тексты - это личный выбор каждого художника. Модернисты и течения — «-измы» отрицали академическую традицию. Появлялись фовисты, кубисты, импрессионисты - все потому, что технический прогресс и появление фотографии, например, привели к тому, что живопись утратила свою основную функцию - реалистичную передачу натуры, будь то портрет или пейзаж. И именно благодаря этому живопись сделала гигантский скачок вперед, избавившись от коричневых теней и черно-коричневых холстов. Импрессионисты взяли за основу белый грунт холста и, подкрепившись теорией цвета, создавали свои произведения. Было видно и подчеркивалось, что «это нарисовано», кое где оставляли чистый холст, а пуантилисты вообще пользовались исключительно механическим смешением цветов: накладывая чистые цвета краски так, что они смешивались в восприятии зрителя. Наша эпоха - эпоха постмодернизма, когда художники работают с сознанием и с накопленным архивом мирового искусства.
- В литературе есть такое понятие, как «чистое» искусство (искусство ради искусства, без социальных подтекстов). Есть ли что-то подобное в живописи?
- Думаю, да - студент, штудирующий натуру на парах по рисунку и живописи, и получив диплом продолжает делать то же самое у себя в мастерской. Это и глупость, и утопия одновременно. Вы же не выйдете в платье XIX века на улицу? Это как минимум странно, если вы к этому относитесь в серьез. Но если это акция или перфоманс - сразу все меняется.
- А на ваш взгляд, должен ли художник отражать социальные процессы? Или его миссия- создавать нечто абстрактное?
- Это сложный путь и выбор каждого художника. Традиция, сложившаяся в России - это все-таки отражение социальных процессов. Когда Европа и Америка создавали среду для возникновения новых художественных направлений, мы жили в эпоху социалистического реализма, где художник был обязан воспевать официальную идеологию. А художниками-диссидентами были те, кто рисовал наивную абстракцию или пытался осваивать уроки модернизма. Героями тех времен стали художники нон-конформисты. И не потому, что открывали новое, а потому, что шли вразрез системе и господствующему официальному стилю, вспомнить хотя бы посещение Манежа Хрущевым, или «Бульдозерную выставку» - вот наш срез искусства вплоть до 1980-х годов. И создание в 70-е стиля соц-арт Комаром и Меламидом - отнюдь не случайность. Это как поп-арт по-русски. Только в Америке поп-арт возник как отражение пресыщения и искусства потребления, а в России соц-арт - пресыщение идеалогией. В 90-е на российской художественной сцене открываются первые мощные галереи: Айдан, галерея M&J Гельмана, XL. Появляются художники акционисты - Олег Кулик, Александр Бреннер, концептуалисты - Монастырский, Захаров, Осмоловский - потрясающее время, время открытий. Путинская Россия поздних его сроков, безусловно, запомнится реальными сроками, которые получили художники, политическими эмигрантами, запрещенными выставками в поддержку и тех, и других, и судами над кураторами и художниками… И, как результат, новым всплеском и интересом к акциям и перфомансам.
- Вы об участницах группы Pussy Riot говорите. Из каких побуждений вы стали их поддерживать?
- Это естественно, по-другому быть не могло. Первое, что я сделала, когда Pussy Riot повели свои первые акции, - нарисовала огромные портреты на холстах, это было еще до ареста участниц. Когда девушки уже сидели в тюрьме, мои работы взял на выставку в музей современного искусства Перми известный галерист Марат Гельман. Его проект назывался Anonymous, в нем участвовали как российские художники, так и иностранцы. А совсем недавно я была в Мордовлаге, в Мордовии, в «Штабе Толокно». Весь месяц я рисовала в поддержку требований Нади Толоконниковой, которая объявила голодовку. Есть множество причин, по которым я поддерживаю PR, начиная с того, что с некоторыми из ребят я знакома лично и заканчивая тем, что я, как и весь цивилизованный мир, возмущена несправедливо жестким приговором. Это тот самый случай, когда силой искусства привлекаешь внимание к проблеме. «Картинки», появившиеся в Интернете, привлекали множество фотографов и журналистов из разных стран: к нам приезжали не только из Москвы, но и из Парижа, Лондона, Германии. Это событие широко освящалось в прессе. Я рисовала на баннерной ткани плакаты для агитационных кубов, листовки с портретами Нади и требованиями из её письма, устраивала живые перфомансы с рисованием на кубах напротив исправительной колонии N14 в поселке Парца, где отбывала наказание Надя. И напротив лечебно-профилактического учреждения N21, где она оказалась через несколько дней после голодовки в связи с состоянием здоровья. Создала бумажный арт-митинг, с которым пикетировала здание УФСИН по республике Мордовия в поселке Явас. Все это происходило под прицелом видео и фотокамер оперативников, полицейских, сотрудников колоний и сотрудников ФСИН - обстановка полнейшего невроза и напряжения.
Говорить о том, что мне безразлично мнение окружающих - это не совсем так. И но и идти на поводу я не умею. Я всегда делаю так, как считаю правильным, и никогда не иду на компромисс с совестью. Может, именно поэтому меня уволили из Краснодарского государственного университета культуры и искусств.
- По образованию вы дизайнер. Расскажите о своих проектах в этой области?
- Более года я работала в крупной краснодарской промышленной фирме. У меня все получалось, мне даже нравилось. На улицах и в общественном транспорте очень приятно было встречать людей в одежде моего дизайна. А в студенческую пору я была лучшим студентом, училась в мастерской у Галины Ким и выиграла все престижные международные конкурсы того времени. Меня уговорили остаться и преподавать в Кубанском государственном университете культуры и искусств, я согласилась. Но всегда понимала, что это не моё.
Анастасия Воронович
Специально для «ВК Пресс»
