«Наш городок»: дотянуться до вечности
Краснодарцам удалось увидеть великолепную пьесу Торнона Уайлдера «Наш городок» в постановке школы-студии МХАТ. О том, как это было.
Театр полон. Звонки один за одним настойчиво зовут зрителей в зал. Разношерстной толпой — кому едва 16, кому далеко за 60, кто-то в футболке, кто-то в вечернем платье — тянутся они в открытые двери. И, если сначала их зовут звонки, то теперь они зовут актеров. На сцену. Апплодисментами.
Это почти как звать Снегурочку или просить елку, чтобы она, окаянная, в конце концов, зажглась: как бы громко ни кричал, нужно кричать кромче. И каждые следующие овации громче предыдущих. И вот, актеры выходят на сцену.
Итак, перед нами небольшой городок Гроверс-Корнерс. Он расположен в штате Нью-Хэмпшир, у самой границы со штатом Массачусетс. На дворе 7 мая 1901 года. В Гроверс-Корнерс живут 2642 человека. В том числе семейства Уэббов и Гиббсов.
Как замечает Помощник Режиссера (герой-повествователь), эти женщины (миссис Уэбб и миссис Гиббс) вот уже двадцать лет, как готовят горячую еду, летом и зимой, каждый день, трижды в день, воспитывают двоих детей и все это без летнего отпуска и... И у них нет нервного срыва! Потому что почему? Чтобы жить, нужно любить жизнь. А чтобы любить жизнь, нужно жить. Вот такой порочный круг. Эта фраза, на мой взгляд, очень полно описывает идею пьесы. Но довольно лить в порожнее, движемся дальше!
Сюжет завязан вокруг вспыхивающей подростковой любви между Джорджем Гиббсом и Эмили Уэбб. Попутно зритель узнает истории жителей городка. И, что самое важное, узнает себя.
Пререкаться с младшим братом/сестрой? А как же. Влюбиться в долговязого оборванца? Да не вопрос. Выйти за него замуж? Ну, это в лучшем случае. Спрашивать у матери, хорошенькая ли ты? Да уж, извольте. Гонять в бейсбол вместо того, чтоб колоть дрова? Очевидно! Напиться с тестем перед свадьбой? Запретить пить мужу перед свадьбой? Запретить мужу спаивать жениха перед свадьбой? Все равно его споить? Конечно же! В общем, и оглядываться не нужно. Достаточно просто взглянуть в зеркало: бытовые зарисовки настолько близки к реальности, что смех сдержать просто невозможно. А потом так же невозможно сдержать слезы. Дотянуться до вечности через быт — это дорогого стоит.
Если бы мы оставляли послание предкам, мы бы оставили эту пьесу, — говорит Помощник Режиссера. Нам известно, что в Вавилоне в разное время правили разные цари и гремели разные войны — но зачем это, если не знать, как живет обычный человек? С моей точки зрения, философия, достойная восхищения.
Действие пьесы растягивается на 12 лет. Зритель знакомится со школьниками, которые пьют клубничную воду с мороженным, а расстаются... Впрочем, сложно сказать, с кем именно зритель расстается. В первом акте им было 16. В последнем 28, путем нехитрых математических рассуждений.
И вот уже почти час один за одним я ловлю спойлеры, которые, подлецы, так и норовят просыпаться в текст. Сложно говорить о постановке, не выдавая сюжетных тайн. Ну, дерзнем.
С точки зрения сценария, Торнтон Уайлдер, спасибо ему, постарался на славу. Хороший сценарий — всегда значительная доля успеха. Но этого мало. Пьесу, какой бы хорошей она ни была, необходимо поставить.
Что ж, режиссер. Что показалось находкой: никакие предметы не появляются на протяжении всего спектакля. Только звуки и пантомима. На сцене лишь актеры, две лестницы, два стола и два стула — условное обозначение домов Гиббсов и Уэббов. Минимум декораций, максимум смысла. Будто герои живут в мире, где нет вещей, есть только жизнь.
Но вещи появляются. В третьем действии. Когда некоторые из героев оказываются по ту сторону мира — они мертвы. И мир воспоминаний наполняется вещами, но из него исчезаешь...ты. И, если в первых двух действиях зрители хохочут и умиляются, то третьей действие собирает в себе огромную смысловую нагрузку. Дыхание замирает. Глаза увлажняются. Руки ищут, чем бы занять пальцы. И последними диалогами на новом кладбище Гроверс-Корнерс звучит самый настоящий гимн жизни. Как будто, не нашлось места более подходящего для жизи. Для осознания — не нашлось.
— Есть такие люди, которые понимают, что такое жизнь, пока они живы? В каждый, каждый миг жизни?
— Нет. Может, святые или поэты что-нибудь понимают. Люди не понимают, что такое жизнь, пока они живы. В каждый, каждый миг жизни. Но, может быть, когда-нибудь поймут.
Зал апплодирует стоя.
Жанна Бурлак
Специально для «ВК Пресс»
1388
03 июня 2014 Похожие материалы
