О «скорой помощи»: принцип «золотого часа», универсальность и бич в виде скачков давления у бабушек
Так случилось, что я из семьи медиков. С детства меня окружали люди в белых халатах, с утра до вечера я слушала о трудных случаях, о больных, о пилюльках, микстурах. Категорически не хотела поступать в мед, но судьба свела меня с доктором, который впоследствии стал мужем. И в его семье тоже сплошь медики… К чему я все это… О профессии знаю не понаслышке, о проблемах, о разных сторонах медали этого нелегкого труда – спасать людей. Все необоснованные негативные высказывания в сторону докторов очень близко принимаю к сердцу. На «скорой» мама отработала десять лет, и муж после института - тоже десять. Ушли не потому, что испугали трудности, нет. Я не буду углубляться в семейные тонкости, скажу только – были причины… Но оба остались в медицинской профессии.
Так вот, что такое «скорая»? Это работа сутками в экстремальных условиях, в четверти вызовов жизнь пациента висит на волоске… И даже когда приходишь домой и нужно уснуть и расслабиться – не получается, «прокручиваешь» каждый вызов, думаешь – а правильно ли сделал в той или иной ситуации.
Лишних здесь нет - не выживают. Их работа - вершина врачебного искусства. От знаний, умений и личностных качеств врачей «скорой» зависит главное - человеческая жизнь.
Умение оказать первую помощь пострадавшему быстро и профессионально дано не каждому. Поэтому на «скорой» работают настоящие фанаты и профессионалы своего дела, те, кто умеет выдерживать непомерные физические и психологические нагрузки. Кстати, профессия медика «скорой помощи» приравнена к разряду «особо тяжелый физический труд», к которому отнесены шахтеры, металлурги…
Поэтому очень обидно, когда некоторые товарищи «с пальцами врастопырку» нелестно о них отзываются: «мол неудачники, ума не хватило в больницы устроиться». Нет, тысячу раз нет!
Врач неотложки – профессия уникальная. В отличие от стационарных и поликлинических коллег, он должен разбираться абсолютно во всем. Во всех областях медицины. Приехав на вызов, за десять-пятнадцать минут нужно поставить правильный диагноз, выбрать единственно верную тактику лечения, и попробуй ошибись… Только больничному доктору проще: ему в помощь лаборатория, УЗИ, узкие специалисты, профессора-академики, к кому можно обратиться за советом, умные книжки под рукой… Все это в уютной обстановке, в теплой ординаторской, никакого «аврала»… Повесил фонендоскоп на шею, очки золотые нацепил, «пальцы загнул» и сиди, подмигивай сестричкам… Кайф! Жизнь удалась!
Врач «скорой» – всегда один, в лучшем случае на пару со своим фельдшером. В любом месте, в любое время, любую задачу, «один и без оружия», все оснащение аппарат ЭКГ да «глаз-палец-ухо» – ставь диагноз и лечи, если ума хватит…
Только народ наш чистеньких больничных докторов в накрахмаленных халатах уважает, они такие важные все, умные… А «скорую» не жалует, не лечат они, а помощь оказывают, «едут долго», «деньги вымогают», «не знают ничего»…
Самая большая беда «скорой» - непрофильные вызовы. Большинство больных, вызывающих «03», в оказании скорой помощи и не нуждаются. Это хронические больные, в основном пожилого и старческого возраста. К сожалению, большинство людей не понимает, что «скорая помощь» не лечит. Она экстренно оказывает помощь при угрожающих жизни состояниях. Она не делает долговременных назначений, не выписывает рецептов и больничных листов.
Но некоторым «бабушкам-старушкам» не нравится сидеть в очереди в поликлинике, и бабушка знает, что надо сказать диспетчеру «скорой», чтобы приехали врачи незамедлительно. А истинный повод – померить давление. В это время человек, которому реально нужна экстренная помощь, может ее не дождаться. Вот именно эти бабушки - бич «скорой». Эгоизм населения беспределен.
Лирическое отступление (из воспоминаний врачей «скорой»):
Поступает вызов: «Женщина 82 года, плохо с сердцем, задыхается, аритмия». Приезжаем, бабушка сама встречает нас, жалоб у нее нет, вызвала с целью «снять ЭКГ». Начинаю разбираться. В три часа ночи бабушка уже вызывала с поводом «давление». Приехала бригада, полечила, бабушка осталась довольна, но в восемь утра ей стукнуло в голову, что неплохо было бы снять «пленку». Вызвала повторно… И попробуй возмутись – жалоба обеспечена. И мы приезжаем к ним, кормим бабушек с гипертонической болезнью их же таблетками, колем магнезию, в сотый раз разъясняем, как принимать лекарства – бесполезно. Вызывают одни и те же. По нескольку раз в день. Старческая энцефалопатия неизлечима.
Другая ситуация. Вызов: «мужчина, 52 года, задыхается, умирает», вызывает сын. Едем с сиреной, дороги забиты – «час пик». Приезжаем на место, поднимаемся на этаж. Дверь в тамбур перед квартирами открывает женщина. Происходит диалог:
- Вы в семьдесят восьмую квартиру?
- Да, а вы кто?
- Я – соседка из семьдесят седьмой, больной ваш за водкой ушел… Живут они вдвоем с сыном, оба пьянствуют. Сын работает где-то, грузчиком. Утром на работу ушел. Сосед заходил ко мне денег занять, сказал, что за похмелкой пойдет. Сын, мол, ему с утра скорую вызвал, хотя он просил не вызывать – просто с похмелья колбасит…
Выругаешься про себя и возвращаешься на подстанцию.
Часто вызывают «скорую» дамы истероидного типа. Поругается такая мадам с мужем, с любовником, да хоть с самим лешим, и чтобы на публику поиграть - вызывает врачей. Приезжаем, лежит на диване, якобы в обмороке, но в полном «обмундировании»: дорогущий пеньюар, кружевное белье, томный взгляд, театрально хватается за сердце… Ну что с такой прикажешь делать! Не развернешься и не уедешь, сидишь, выслушиваешь о перипетиях ее личной жизни.
Но это, как говорится, издержки профессии. В основном же вызовы – сложные, страшные.
Вспоминаю, когда я девчонкой случайно оказалась в карете «скорой» (мама, если была возможность, забирала из школы, рискуя должностью), когда поступил срочный вызов – горела женщина. Она сутра решила испечь блинов, плеснула на сковороду якобы масла, а это был бензин. Вспыхнула моментально ее нейлоновая ночнушка и она сама.
Запах горелой человеческой кожи помню до сих пор...
Еще помню прерывающийся голос мамы, рассказывающей отцу, как она, слабая женщина, доставала из-под бетонной плиты солдатика, которая на него обрушилась, раздавив нижнюю часть туловища, потому что сильные мужики не могли смотреть на его страдания и мучения. А ей нельзя было показывать слабость – волю в кулак и не паниковать…
Много было еще таких страшных случаев, но много и спасенных жизней…
Тогда я еще не понимала чувств родственников, которые приходили с дежурства и говорили: «Ну вот, еще за одного человека зачтется на том свете… вернули его оттуда, наверняка словечко за нас замолвил».
…Скорая – это кадры, транспорт и связь. Кадровый вопрос – один из самых острых.
Скорую медицинскую помощь населению Кубани круглосуточно оказывают 516 выездных бригад. Этого не хватает на пятимиллионную (хотя на самом деле, население растет) Кубань. В краевом центре 55 бригад, хотя должно быть около 80.
Ежедневно на службу «03» по всему краю поступает более шести-семи тысяч вызовов.
Чтобы вернуть поток хороших специалистов в эту службу, с 1 сентября 2013 года зарплату работников скорой помощи повысили на 55 процентов за счет надбавок из краевого бюджета, или на 10 тысяч рублей, в среднем она составит 28,5 тысячи.
Пойдут ли в «скорую» специалисты в связи с новой зарплатой, покажет время. А пока будем справедливы: несмотря на все нарекания и наши частые претензии, именно они, доктора «передовой», оказывают нам помощь.