STILL LOVING YOU, KRASNODAR: снова на концерте Scorpions!
Дождь красит асфальт в горох, темными пятнами падая с неба. Пока зрители короткими перебежками от машин под навес пробираются внутрь «Баскет Холла», толстой змеей плащей и курток застряв в дверях.
Слева тощие ребята травят анекдоты про Мерлина Мэнсона. Справа мальчонка в круглых очках округлившими же глазами слушает историю про страшного Оззи Осборна, который на обед любит полакомиться летучей мышкой. Чуть поодаль стоит молодая пара в черных кожанках, парень утыкается носом в ядовито-рыжие кудри спутницы. А прямо за ними — пара немолодая, муж скромно, но крепко сжимает левой рукой руку жены, правой опираясь на палку. Смотришь, мерзнешь и думаешь — и правда, музыка объединяет. Ведь все эти люди собрались на концерт «Scorpions».
Легендарные «Скорпы» все еще собирают стадионы, да и вряд ли когда-нибудь не смогут собрать. Пока есть те, кто впервые поцеловался под «Still loving you» и начинал жизнь с чистого листа под «Wind of change». И те, кто пойдет на все «прощальные» концерты Scorpions, сколько бы их ни было. Бывает, человек так прекрасен, что смотришь — и не можешь насмотреться. Бывает, группа так прекрасна, что прощаешься — и никак не можешь напрощаться.
Начинают с небольшим опозданием, когда в зале уже практически не остается не занятых сине-красных сидений, изредка выхватываемых взглядом между вертящихся голов. Светловолосая девушка что-то пишет на клочке бумаги, постоянно оглядываясь по сторонам. Музыканты Краснодарского симфонического оркестра рассаживаются по своим местам, начиная настраивать инструменты.
Стадион скандирует: «Скорпионс!». Стадион заливается залихватским свистом. Стадион сливается в одни большие ладони, захлебываясь в аплодисментах. Стадион требует. Стадион ждет. Стадион с громким восторгом выдыхает: один за одним на сцене появляются легенды. Раздается первые звуки концерта — это «Sting in the Tail».
Мужчина с задних рядов достает бинокль. Настоящий охотничий бинокль! Сразу видно, охотник до прекрасного. И таких удивительно много, вооружившихся не фотокамерами и телефонами, а простыми биноклями. Так приближаешь к себе мечту. Если уж не удается приблизиться к ней иначе.
Одна за одной загораются вспышки фотокамер, перемешиваясь с желто-зелеными огнями цветомузыки, когда в обращенные вслух сердца врывается «New generation», заставляя зал содрогнуться. В буквальном смысле — сидения начинают вибрировать, да так, что на месте не усидишь. Ох, не пошел один мой приятель на концерт только оттого, что места сидячие и не устроишь порядочного слэма. Ну, так, полвека группе в следующем году, как-никак. Отслэмились уже на их концертах, в пирамиду больше Майне, Шенкер и Ябс не встают. Как чертовски поздно я родилась, как поздно!
И сразу понимаю, что практически все присутствующие родились так поздно или прожили так долго, что зажигалки в их руках во время «Send me an angel» и «You and I» превратились в фонарики сотовых телефонов. Они как луна — светят, но не греют. Кстати, луна над «Баскет Холлом» была божественна. Будто шляпка гвоздя, забитого в небо так неплотно, что из-под нее струится свет. В зале то и дело загорались ручные электронные луны, раскачиваясь из стороны в сторону в ритме сердцебиения.
Традиционные барабанные палочки летят в зал. Счастливчики ловят их в прыжках или поднимают с пола, незнакомые до сих пор люди восторженно обнимаются, а мужчина с темными усиками, триумфально демонстрирующий залу пойманную палочку, так до боли напоминает Гарри Поттера, чья сова задержалась с письмом из Хогвартса и прибыла со Scorpions! В багажном отсеке, наверное, с волшебной палочкой. Но шутки прочь.
Зал ждал. И зал дождался.
По первым звукам ее узнали не все. Настолько легендарная, что не нуждается в представлении, настолько интуитивно понятная, что не нуждается в переводе. Проигрыш «Wind of change» в обработке симфонического оркестра (под руководством Виктора Бабарыкина, что с неоднократной благодарностью отмечал Майне) заставил публику взорваться овациями и восторженными криками. И весь зал грянул в один голос с Клаусом: I follow the Moskva down to Gorky Park listening to the wind of change...
Любимый жест всех фанатов рок музыки: когда на вытянутой руке солист обращает стойку с микрофоном в зал, предлагая спеть припев любимой песни. Но залу не нужен микрофон. Его слышно и так. Where the children of tomorrow dream away in the wind of change... Финальное насвистывание мелодии (абсолютно случайно ставшее визитной карточкой песни, кстати) — и Майне обращается к залу:
Мы вернулись в Краснодар, побывав в Москве, Санкт-Петербурге, Минске, Казани, в десятках городов и... We still loving you, Krasnodar!
И Краснодар очень громко и красноречиво отвечает взаимностью, где-то внутри чувствуя, что сейчас играет последняя песня. И глубоко в душе надеется сорвать голос, сбить ладоши — но дозваться Scorpions на бис. Тщетно. Последним аккордом становится песня, которой можно вымолить прощение любой женщины, просто сказав: если мы начнем сначала, я постараюсь изменить все, что убило нашу любовь.
Зрители нехотя расходятся. Кто-то сразу встает в гигантскую пробку на выход (сначала на выход из самого «Баскет Холла», а потом и на выезд с парковки, какую видывал только МКАД в свои худшие часы), кто-то остается на местах: смотрит фото, постит фото, делает фото, звонит по телефону, смеется. А девушка, в начале концерта что-то черкавшая на клочке бумаги, а потом убежавшая к сцене, грустно сокрушается: «Представляешь, такого парня увидела, со мной с 13 лет такого не было, написала ему номер телефона даже, и забыла отдать, потому что ушла слушать. Кажется, я влюбилась, а номер отдать некому».
Кажется, ты влюблена в Scorpions, детка, но Клаус, увы, женат. Ну, и я в него влюблена, чего уж. Да еще в такие по уши, в какие и в 13 не влюблялась.
We still loving you, Scorpions!
See you, I hope.
Жанна Бурлак
Специально для «ВК Пресс»
Фото автора
