Павел Лукьяненко: хлебный батько, НИИ и улица в Краснодаре его имени

Документальная лента снята вскоре после смерти академика (1973 год), и для нас очень важны оценки его характера, поступков, которые дают родные и близкие, коллеги по работе в Краснодарском научно-исследовательском институте сельского хозяйства.

«Много было хороших и счастливых дней»

В его биографии, как в геноме пшеницы, есть до сих пор молчащие зоны. Скорее всего, не потому, что П. П. Лукьяненко оставался скрытным. Просто в те годы очень опасно было высоко взлетать на гребне славы. Выше партии никто не мог подниматься! Переоценишь свои заслуги, дашь слабину — попадешь в немилость власть предержащих. Живи скромнее. Полезнее для здоровья. Павел Пантелеймонович так и поступал.

Появился он на свет 27 мая 1901 года. Братья Петр и Василий рассказывали, что мама родила его прямо в поле. Ехала на бричке — и тут, невдалеке от станицы Ивановской (что близ Полтавской), начались родовые схватки. Сегодня там стоит обелиск.

Сам П. П. Лукьяненко в автобиографии (подлинник сохранился) пишет так:

«Родился в семье хлебороба-середняка. Отец мой Пантелеймон Тимофеевич Лукьяненко — потомственный казак. В семье нашей было восемь человек детей. Нынче в живых остались два брата — Петр и Василий, оба на пенсии, проживают в станице Ивановской».

Из воспоминаний Василия Пантелеймоновича Лукьяненко:

«Павел не был застенчив. Но к верховодству над товарищами не стремился. Никогда с ними не конфликтовал. Мнение свое имел по любому вопросу и высказывать его не стеснялся».
После начальной школы Павел поступает в Ивановское реальное училище и в 1918 году оканчивает его.

После демобилизации из рядов Красной Армии в 1922 году поступает в Кубанский сельскохозяйственный институт, проходит практику на опытных полях «Круглика».
Из воспоминаний П. П. Лукьяненко:

«Жили неподалеку от института в ветхой хибаре деревенского типа. Занимали там небольшое помещение с земляным полом. Раньше это помещение использовалось в качестве кладовой. В нем едва размещались две койки, маленький столик кухонного типа. В этом жилище зимой было столь холодно, что очень часто вода в ведре замерзала. Средства к существованию добывали преимущественно физическим трудом. Состояли членами студенческой артели грузчиков, работавшей на железнодорожной станции, на пристани, на заводе „Саломас“ (сало-масло. — Ред.). Занимались и земляными работами».

В 1926 году П. П. Лукьяненко получает диплом агронома-полевода и начинает работу в Ессентуках на опорном пункте Кубано-Черноморского научно-исследовательского института. В 1927 году женился.

Из воспоминаний супруги Полины Александровны Лукьяненко:

«Я на поезде приехала в город. Вижу, маячит фигура одна. Видит, что схожу, и бросился к этому вагону. Спросил:

— Ты практикантка?

— Да.

— А я пришел тебя встречать.

Сразу на ты. Ну вот и хорошо. Глянула на него, и он мне понравился. Чем? Не знаю… Всем. Может быть, и тем, что сильный, здоровый такой, загорелый. У него очень хорошие глаза были. Веселые. И была какая-то такая еле заметная подкупающая улыбочка.

…Приехала моя мать, посмотрела его. Поженились. Много было хороших, счастливых дней у нас. Много было. Мы хорошо поняли друг друга. Без лишних слов. Он и я в совершенно одинаковом направлении стали работать».

Павел и Полина решили стать селекционерами. «Люди не должны думать о хлебе, как не думают о воздухе, о воде, которую пьют» — такая запись появилась в его дневниках. В 1930-м он становится старшим научным сотрудником Краснодарской селекционной станции, а затем — заместителем директора по научной части.

«Есть пшеницы, дающие урожай при палящем солнце, их можно найти в Аргентине. Есть сибирские сорта, не боящиеся мороза. Есть японские, которые не полегают. А что если все эти свойства сплавить в одном сорте?» — задумал П. П. Лукьяненко. Он раньше других появлялся в поле, вел исследовательскую работу, вплотную занялся селекцией новых сортов озимой пшеницы. И шаг за шагом шел к своей цели, добиваясь вначале пусть и малозаметных, но все же успехов. За большую работоспособность получил первую награду в 1936-м — денежную премию от Наркомата земледелия СССР.

В 1940-м на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве ему присуждают большую серебряную медаль.

Триумф Безостой 1

Но плодотворную работу прервало нападение на Страну Советов фашистской Германии.
«Война принесла страшное горе и нашей семье, — вспоминала Полина Александровна Лукьяненко. — Когда немцы подошли к Краснодару, мы получили приказ: вывезти в тыл ценные селекционные семена. Выезжали не всей семьей. Ольге было пять лет, Диме около шестнадцати. Он остался в Краснодаре. Посчитал себя взрослым. Ехали обозом на телегах вместе с другими сотрудниками. Доехали до Алма-Аты, не зная, где наш сын и что с ним.

Полгода мы разыскивали его. И потом получили извещение, что «комсомолец Дмитрий Лукьяненко попал в руки фашистов и был ими расстрелян вместе с другими ребятами на высоком берегу Кубани».

Гибель сына… Страшное горе для родителей. П. П. Лукьяненко постарел, как-то замкнулся, работал еще больше.

«Я 24 часа в сутки занят пшеницей, — напишет он. — У меня нет других мыслей, кроме селекции. Даже во сне вижу делянки».

Широта диапазона, в котором вел исследования Павел Пантелеймонович, удивляла и восхищала его коллег. Устойчивость к болезням и вредителям, к полеганию, прорастанию на корню, засухоустойчивость и зимостойкость, интенсивность роста и развития, скорость закладки узла кущения и закалка осенью — на все эти свойства озимой пшеницы П. П. Лукьяненко, ставший академиком ВАСХНИЛ в 1948 году, обращал особое внимание.

В своей работе он использовал метод внутривидовой гибридизации отдаленных форм озимой пшеницы и последующий отбор, ускоренные схемы селекции в теплицах и камерах, создавая низкорослые сорта озимой пшеницы. Именно Павел Пантелеймонович впервые в нашей стране создал в отделе селекции лабораторию генетики.

Так появилась Безостая 1, ставшая шедевром мировой селекции. Вот что писал по этому поводу академик Василий Степанович Пустовойт: «Вот уже 55 лет я непрерывно работаю как агроном-растениевод, ежегодно сею озимую пшеницу, но таких высоких устойчивых урожаев, какие дает Безостая 1, в моей практике не было». Тысячи, десятки тысяч, а потом и более миллиона гектаров занимала она на Кубани. Завоевала поля Дона, Старополья, Украины. Ее начали широко сеять в Болгарии, Югославии, Венгрии.

История земледелия не знала ничего подобного. В 1971 году Безостая 1 среди сильных озимых пшениц в мировом растениеводстве заняла по площадям первое место: ее высеяли на 18 миллионах гектаров.

Если за предыдущие двадцать лет хлеборобы страны, да и Кубани довольствовались урожаем в 16–18 центнеров с гектара, то с появлением Безостой 1 картина резко изменилась. Вот что можно прочитать в пятом томе Сельскохозяйственной энциклопедии.

«Средний урожай озимой пшеницы на всей площади посева в Краснодарском крае (около 1,5 миллиона гектаров) в 1971 году составил 37,1 центнера. На сортоучастке в Кавказском районе (без полива) урожайность достигла 79,3 центнера».

И далее: «В 1971 году мировое производство пшеницы составило 343 миллиона тонн. В том числе: в СССР — 98,8 миллиона; в Европе — 79,6; в Америке — 70,3 миллиона тонн».
Безостая 1 была создана в 1955 году (авторы П. П. Лукьяненко, П. А. Лукьяненко и Н. Д. Тарасенко). Районирована впервые в 1959 году в Краснодарском крае. В
1971-м высевалась в 47 областях, краях и республиках.

К Павлу Пантелеймоновичу пришла всесоюзная слава. И не только. Вот что писали центральные газеты СССР тех лет:

Элемент не найден!

«1971 год. Англия. Кембридж. Конгресс EUCARIA (Европейский союз генетиков и селекционеров). Идет размеренная работа со строгим соблюдением регламента, докладчик за докладчиком. И вот председательствующий объявляет, что выступать будет академик Лукьяненко, Советский Союз. Павел Пантелеймонович направляется к трибуне, и весь зал встает, аплодисменты долго не смолкают. Всеобщее признание достижений вклада великого ученого в мировую биологическую и сельскохозяйственную науку».

«Он не тратил время на пустые разговоры»

А Павел Пантелеймонович давал все новые и новые сорта. Его поздравляли с успехом, желали крепкого здоровья. А оно ох как нужно было, поскольку в Краснодарском НИИ сельского хозяйства, где он занимал должность заведующего отделом селекции и семеноводства, Павел Пантелеймонович, что называется, дневал и ночевал.

Его как крупного советского специалиста по селекции озимой мягкой пшеницы командируют на съезды и симпозиумы. Он поддерживает деловую дружескую переписку с такими видными американскими учеными-селекционерами, как Н. Э. Борлуог и В. А. Джонсон. С Норманом Борлуогом, который специально приезжал в Краснодар на встречу с Павлом Пантелеймоновичем, беседы длились весьма продолжительное время. А Джонсон в июле 1972 года побывал на опытных полях КНИИСХ, где П. П. Лукьяненко занимался созданием новых сортов.

Интересны высказывания соратников по работе в Краснодарском НИИ сельского хозяйства о нем как о человеке.

«Он был крестьянином по натуре и во многом им оставался, — вспоминает научный сотрудник КНИИСХ Людмила Георгиевна Резникова. — Будучи уже крупным ученым, известным всему миру, он оставался очень скромным. Скромно одевался. Любил простую пищу. Одежде не уделял особого внимания. Не придавал значения. Это человек с чувством юмора. И я не разделяю мнение, что он был необщительным и замкнутым человеком. Он внешне казался таким суровым. Походка его тяжелая, низко опущенная голова. Поэтому, наверное, и казалось со стороны, что Павел Пантелеймонович излишне суров».

«Действительно, — продолжает характеризовать своего Учителя Юрий Михайлович Пучков, который возглавлял отдел селекции и семеноводства с 1973 по 1994 год, — Павел Пантелеймонович казался излишне суровым. Внешне. Но это — для человека постороннего, который с ним, может быть, никогда не разговаривал, не встречался. Вернее, боялся встречаться. На самом деле это далеко не так.

Мы наблюдали, как ведут себя товарищи и приезжающие к Павлу Пантелеймоновичу. Остановятся перед дверью, выдохнут полной грудью воздух, одернут на себе пиджак, с ноги на ногу перемнутся, еще раз вздохнут, а потом уже входят в кабинет. А ничего этого не надо было делать. Он очень просто и доброжелательно принимал агрономов, ученых-коллег и никому не отказывал в консультации».

«Любой человек, а приезжали агрономы, председатели колхозов, сотрудники разных институтов, свободно к нему заходили и беседовали. Он очень хорошо знал наш край и весь Северный Кавказ. Знал все зоны, агрономов, председателей. Память у него была феноменальная.

Но когда ездил по районам, чтобы не тратить время на пустые, как он считал, разговоры и обеды, старался не заезжать в конторы и райкомы. Ездил по проселочным дорогам и полям».
«Нам дорог Павел Пантелеймоновч как ученый, как человек. Что нас к нему притягивало, покоряло, к чему мы стремились? В чем похожими быть хотели? Это прежде всего какая-то особая любовь к своей работе. Для него работа — это смысл, это цель, это сама жизнь».
Благодаря созданным им 43 сортам зерновых колосовых удалось за короткий период удвоить урожайность озимой пшеницы на миллионах гектаров. Это позволило в тяжелые годы обеспечить огромное количество людей дешевым, вкусным хлебом, а животноводство — кормами.

Работал больше, чем позволяли силы

Своими трудами (а у него около 200 научных работ) он оказал огромное плодотворное воздействие на развитие Краснодарского научно-исследовательского института сельского хозяйства, преобразованного ныне в Национальный центр зерна имени П. П. Лукьяненко, на его перевооружение, на всю сельскохозяйственную науку страны и производство зерновых, на формирование толковых специалистов.

Он был всеобщим любимцем земледельцев. Недаром его ласково величали «наш хлебный батько».

Павел Пантелеймонович удостоился множества наград и почетных званий. Он избирался академиком ВАСХНИЛ и АН СССР, был почетным членом академий Венгрии, Югославии, Чехословакии, Польши, Румынии, Болгарии, Германии, Швеции. Советское руководство дважды присвоило ему звание Героя Социалистического Труда, он стал лауреатом Государственной и Ленинской премий СССР. Неоднократно избирался депутатом Верховного Совета СССР, был членом ЦК КПСС.

— Выведенные академиком сорта и принятые на хранение во Всероссийский институт растений (ВИР) имени Н. И. Вавилова — это капитал непреходящей ценности, — считает заведующая отделом селекции и семеноводства пшеницы и тритикале Национального центра зерна Людмила Андреевна Беспалова, которой посчастливилось после окончания Тимирязевской академии немного поработать под руководством Учителя. — Но не менее ценно его теоретическое наследие, которое отличают смелость и оригинальность постановки проблем, глубина выводов, актуальность и значимость их для науки, связанной с сельским хозяйством. Одно из главных достижений академика Лукьяненко — его научная школа, которую он формировал из своих учеников — одаренных, бескорыстных, преданных делу, трудолюбивых и терпеливых — словом, тех, кто способен быть одновременно слугой и рыцарем Науки.

— К своим ученикам и помощникам Павел Пантелеймонович относился сдержанно и строго, но уважительно, — продолжает академик Л. А. Беспалова. — Для него было важно, чтобы они не стали простыми исполнителями его идей и планов, а были единомышленниками, и всегда подчеркивал их вклад в научные достижения. Павел Пантелеймонович никогда не «якал», не подчеркивал: «Я добился», «Я создал». Любимое его выражение: «Это — несомненное достижение всего коллектива». Инициативу академик всегда поощрял, любил, когда с ним вступали в спор, и мог предоставить возможность сомневающемуся сотруднику заложить эксперимент по своей схеме.

— Павел Пантелеймонович прожил 72 года, из которых 42 посвятил селекции пшеницы. При этом для него не было понятия времени труда и времени отдыха. Он работал больше, чем позволяли физические возможности человека. И не «ржавчина», как многие считают, явилась причиной смерти, а постоянные перегрузки в течение всей жизни, — уверена Л. А. Беспалова.

Главный сорт еще впереди!

Здесь нужно пояснить, о какой ржавчине идет речь. Но перед этим — еще одна, пожалуй, одна из последних записей П. П. Лукьяненко в дневнике:

«Я поднимал свои сорта, как кирпичи поднимают здание. Сколько бы ни сделал селекционер, он всегда в начале пути, всегда хочет сделать много больше, чем сделано, и главный сорт, о котором мечталось, — он всегда впереди».

После Безостой 1 академиком вместе с П. А. Лукьяненко и Н. Д. Тарасенко были созданы новые сорта озимой — Аврора и Кавказ: пшеницы интенсивного типа, способные давать в условиях высокой агротехники 70–80 центнеров зерна с гектара. Вот данные из той же Сельскохозяйственной энциклопедии:

«В 1971 году в колхозе „Кубань“ Усть-Лабинского района с площади 4589 гектаров Кавказ и Аврора дали по 61,5 центнера. Бригада Михаила Ивановича Клепикова довела урожайность до 66,4 центнера на площади в 731 гектар. А звено Владимира Яковлевича Первицкого из КубНИИТиМ Новокубанского района поставило рекорд края, намолотив на 310 гектарах по 71 центнеру озимой сорта Кавказ».

Популярность Авроры и Кавказа ширилась неимоверно. Этому способствовало и то, что партийные органы на местах настоятельно рекомендовали именно им отдать предпочтение, хотя Павел Пантелеймонович предупреждал: засилье одного-двух сортов может бедой обернуться.

Так и случилось.

Вернемся к воспоминаниям Ю. М. Пучкова:

«В 1973 году пришла беда. Ранее устойчивые к бурой ржавчине Аврора и Кавказ внезапно были поражены этой коварной болезнью. Причем очень сильно и на больших площадях. Обычно в условиях нашей страны сорта сохраняют устойчивость к бурой ржавчине на протяжении пяти-семи лет. А здесь случилось внезапное поражение через три года после их внедрения в производство. Это беспокоило Павла Пантелеймоновича, и особо волновала неясность и причина такой внезапной эпифитотии».

На фоне этого боли в сердце все чаще давали о себе знать. 13 июня 1973 года П. П. Лукьяненко, как всегда, в семь часов утра выехал в институт. Не доезжая до КНИИСХ, почувствовал себя плохо, попросил водителя остановить машину. Вышел и упал на землю, обхватив ее руками, как бы прощаясь. То был последний день его жизни.

* * *

Павла Пантелеймоновича нет, но жива школа Лукьяненко. Ученики и продолжатели дела великого селекционера — директор Национального центра зерна академик РАН Александр Алексеевич Романенко и Людмила Андреевна Беспалова, другие ученые НЦЗ свято оберегают и обогащают завещанное Учителем. Его школа селекции стала многоуровневой научной школой, в которой создаются новые сорта, способные давать 120–130 центнеров зерна с гектара. А главное, здесь же учатся будущие селекционеры.

Помимо обелисков в камне память о великом Человеке запечатлена в природе, в поле, которому он отдал всю жизнь. В честь Учителя названы созданные его учениками новые сорта пшеницы мягкой озимой: Павловка, Батько, ПалПич, Безостая 100, Школа, а также озимый ячмень Павел.

…В свое время, в 1972 году, о Безостой 1 узнали в Турции. Каким образом? Там в июне в Анкаре проходила Международная научная конференция, где П. П. Лукьяненко выступил с докладом «Некоторые итоги селекции озимой пшеницы в СССР и тенденции дальнейшего ее развития». И профессор В. А. Джонсон из Соединенных Штатов Америки там присутствовал и высказал свою точку зрения о необходимости координации усилий ученых и расширении сотрудничества между селекционерами различных стран. При этом он заключил свое выступление тем, что сказал: именно Безостая 1 обладает высокими качествами по климатической адаптации.

И целых сорок лет турки сеяли у себя этот сорт. А когда ее перестали выращивать на Кубани, попросили все равно: дайте нам элитные семена. Уж больно она пришлась им по душе — засухоустойчива, неприхотлива. И наши селекционеры пошли им навстречу. Создали Безостую 100, которая по своим характеристикам превосходит свою прародительницу.

Семена Безостой 1 приняты на хранение в ВИР. Помнят о ней, как и об академике П. П. Лукьяненко, до сих пор. В подтверждение — написанное селекционерами стихотворение «Безостая один»:

Вобрав восходов зори
И сок земных глубин,
Волнуется, как море,
Безостая один!
С ветрами спорит бойко,
Град выдержит любой.
В ней есть березок стойкость
С их русскою душой.
Пшеница всем пшеница,
Царица всех полей.
И хлебороб гордится
Красавицей своей.
В шуршании колосьев
Он слышит те слова,
Что с детства в сердце носим:
«Всему хлеб голова!».
Да, хлеб — богатство наше,
И нет картины краше,
Чем хлебная стена!

Как говорят в таких случаях, умри — лучше не скажешь!

Школа академика Лукьяненко сегодня — это мощнейший Национальный центр зерна, где на 35,6 тысячи гектаров ведутся исследования, испытания новых сортов, производятся семена пшеницы мягкой и твердой, тритикале озимой, яровой и альтернативного образа жизни, адаптированных во времени и пространстве. Внедрены не имеющие аналогов инновационные методы семеноводства, агроэкологической паспортизации сортов.

Мировым достижением является разработанная и реализуемая технология создания сортов, устойчивых к биотическим стрессорам. Ежегодно экономический эффект от возделывания генетически защищенных от фитопатогенов сортов составляет 2,7 миллиарда рублей.
Крайне важно и то, что мы надежно защищены от проникновения к нам иностранных сортов и гибридов. В Краснодарском крае 99,9 процента посевов озимой пшеницы занято сортами кубанской селекции.

— Тем, что наш Национальный центр зерна стал научно-исследовательским учреждением мирового уровня, мы обязаны Павлу Пантелеймоновичу Лукьяненко, — говорит Л. А. Беспалова. — В какой-то мере именно он дал нам путевку в селекцию, которая сродни жар-птице. Ее, а не синицу мы мечтаем взять в руки, ибо селекция — это вечное стремление к более высокому урожаю, к более совершенному растению, более тучным полям и посевам. И это — замечательно!

Правление Краснодарской краевой общественной организации «Герои Отечества» и ее бессменный председатель Николай Иванович Горовой готовят к изданию еще один выпуск, третий по счету, брошюры о знаменитых людях Кубани. Есть в ней очерки о Павле Лукьяненко и Михаиле Клепикове, Алексее Майстренко и Михаиле Ломаче, Василии Головченко и Николае Ткачеве…

Ранее мы писали о преимуществах сортов сои, выведенных селекционерами Кубани:
Соя — дама капризная, но благодарная: не гибриды и не трансгенные сорта кубанской селекции