Девушка и скрипка: интервью с героиней самого большого портрета на фасаде здания мэрии Краснодара

Маргарита Киракосова — концертмейстер и первая скрипка камерного струнного Премьер-оркестра, лауреат международных конкурсов, лауреат премии талантливой молодежи администрации Краснодара. Прекрасный музыкант и просто красавица.

В музыкальной династии Киракосовых природа на детях ни разу не отдохнула. В этой замечательной музыкальной семье ходить, читать книги и читать нотный текст учатся одновременно…

«Уменьшенная квинта»

— Судя по фамилии, вы должны быть брюнеткой…

— Люди почему-то думают, что фамилия Киракосовы — армянская. Нет, она греческая. Мои предки давно на Кубани, успели обрусеть.

— Дедушка Михаил Киракосов, дирижер, скрипач, композитор, после войны возглавлял Краснодарский театр оперетты, в репертуаре шли его музыкальные комедии. Ваши родители тоже музыканты… Легко ли продолжать династию?

— И да и нет. Родители, Михаил Михайлович и Галина Борисовна, окончили Одесскую консерваторию как пианисты. Папа был солистом в Краснодарской филармонии. Бабушка по маминой линии, Маргарита Рыбицкая, училась в Москве у пианиста Якова Флиера… Музыка в доме звучала всегда. Так что у меня и выбора-то не было, кем стать. Мои мама и папа ходят на мои концерты, и если они молчат, я думаю: что-то не так.

— Звук «детской» скрипки мало мотивирует к занятиям музыкой. Почему выбрали этот инструмент?

— Родители мечтали создать струнный квартет из нас, сестер. Я и Клавдия — скрипки, Маргарита (не спрашивайте, почему в нашей семье две Риты) — альт, Виктория — виолончель. У них получилось. Все мы работаем в Премьер-оркестре: Клавдия сидит слева от меня за первым пультом, Маргарита и Виктория — концертмейстеры групп. Еще у меня есть брат Иннокентий, он флейтист и дирижер в Кубанском духовом оркестре. Я училась у него на педпрактике. Его преподаватель очень хотел, чтобы я поступала в музыкальный колледж как флейтистка. А педагог консерватории удивлялся, почему я не совмещаю два отделения — струнное и фортепианное.

— У кого вы учились? Кто из педагогов дал вам больше всего?

— Мне повезло: когда я была маленькой, в Краснодар приехал скрипач, дирижер Михаил Николаевич Токарев. Он знал мою бабушку, и мама попросила его прослушать наш квартет. Он прослушал. И сказал: «С этой „уменьшенной квинточкой“ я бы хотел позаниматься»… До сих пор не понимаю, как он меня учил — часто мы просто говорили о великих музыкантах, о Давиде Ойстрахе, с которым учитель был лично знаком, — но это работало… Мы выиграли множество конкурсов — и это была целиком заслуга Михаила Николаевича…

На каждом этапе у меня были замечательные учителя, которые мне давали именно то, что в данный момент мне было нужно. Я благодарна Валерию Вороне, у которого оканчивала аспирантуру и стажировку в Московской консерватории. Он вывел меня на новый уровень. Я брала мастер-классы у самых невероятных музыкантов! И сейчас, как только появляется возможность, я лечу в Москву…

Соло и тутти

— Как вы попали в Премьер-оркестр?

— О, это было еще при дирижере Алексее Сидоренко. Как-то перед важным концертом не пришла скрипачка, да еще и с первого пульта. Меня попросили ее подменить. После концерта Алексей Михайлович спросил, не хочу ли я играть в Премьер-оркестре. Я согласилась.

— Есть ли что-то, что отличает наш камерный от остальных коллективов подобного рода?

— В нашем оркестре каждый может сыграть соло. А потом сесть на свое место в оркестре. Поверьте, это очень, очень сложно — уметь совмещать разные задачи.

— Вы любите Премьер-оркестр?

— Конечно! Иначе меня бы здесь не было! Меня давно зовут в Москву!

— Ваш инструмент можно узнать из тысячи. Откуда такая скрипка?

Элемент не найден!

— До третьего курса у меня был очень слабенький инструмент. Иногда играешь, а у самой слезы катятся. Мне говорят: чего ты плачешь? Ты же хорошо играешь! Но я плачу оттого, что скрипка эта не звучит так, как я представляю: ведь у нее нет нужного мне голоса… Сейчас у меня австро-немецкий инструмент работы Иосифа Вахтера. Я его очень люблю. И хотя он не является моей собственностью, я счастлива, что уже более десяти лет у меня есть возможность играть на нем.

— Вы проводите со скрипкой много времени. Чему она вас научила?

— Дисциплине, воспитанию воли… После репетиции по четыре, по шесть часов в день хочется поваляться с книжкой. Но нельзя — завтра снова на репетицию, нужно заниматься.

— У вас есть опыт работы в международных коллективах. Вы играли с датчанами, итальянцами, англичанами. Чем «наши» отличаются от «не наших»?

— Зарубежные музыканты никогда не позволяют себе приходить на репетиции с невыученным текстом.

— Как вы попали в оркестр Яна Латам-Кенига (русско-британский оркестр Б.Бриттена — Д.Шостаковича — Н.Т.-К.)? Еще и концертмейстером…

— Это вышло совершенно случайно. Мы с камерным молодежным оркестром прилетели из Дании. Мне звонит Валерий Иосифович: «Завтра в Новой опере прослушивание в русско-британский коллектив, приходи». Я не готовилась специально, я была уставшая… Но меня взяли.

— Что круче: быть первой скрипкой в камерном или в симфоническом?

— Это разные ощущения. Но мне нравится больше работать в камерном. Есть ощущение чистоты, стройности.

— Вы хотели когда-нибудь быть дирижером?

— Нет. Один раз нам пришлось выступать без дирижера — я показывала оркестру вступления. Но в камерных оркестрах игра без дирижера является нормой. В Европе многие так выступают.

— Вы как-то сказали, что хотели бы выступить с Владимиром Спиваковым и его «Виртуозами». В каком качестве?

— В любом! Фантастический музыкант! Он может из любой мелочи сделать что-то грандиозное! Он придумывает такие невероятные музыкальные истории!

— Вы солист и вы концертмейстер. Сложно переступать грань?

— Однозначно.

— Почему у вас нет сольных программ?

— Я тоже задаюсь этим вопросом. Но в Премьер-оркестре я выступаю соло достаточно часто! Может, афиши бледненькие…

Варвара-краса, длинная коса

— Кем вы себя больше чувствуете: Маргаритой за прялкой Гете или героиней романа Булгакова?

— Когда как, по настроению.

— Какие музыкальные истории вас вдохновляют? Например, «Черный человек» Моцарта или как Бах сочинял Чакону усопшей жене?

— Люблю их все. Например, как отец Никколо Паганини запирал сына в сарае, чтобы тот занимался скрипкой… Со мной в Ростове-на-Дону тоже случилась подобная история. Кто-то пустил слух, что мои родители меня не кормили, пока я не выучу нотный текст. Мол, это обратная сторона воспитания в музыкальной семье. Мой шеф был очень расстроен и уже даже собирался начать меня подкармливать.

— Вы говорили, что любите сказки. Читать, рассказывать, смотреть, сочинять?

— Я читаю их племянникам. Но мне кажется, я читаю их для себя. Мир какой-то стал жестокий. Сегодня хочется пустить в жизнь больше добра, света…

— Вы обладательница самого большого портрета в городе. Как вы отнеслись к тому, что на фасаде мэрии ваше изображение?

— Приятно, конечно.

— Вам никогда не хотелось постричься? Вам не предлагали деньги за косу? Или стать участницей конкурса на самые длинные волосы?

— Нет. Иногда на концертах для детей слышу, как девочки говорят: «Смотри, тетя-принцесса». Лет в пять родители меня постригли, я долго плакала. С тех пор не стригусь.

— Игра на скрипке требует сил. Как удается держать себя в физической форме?

— Каждый вечер я занимаюсь растяжкой, йогой, гантелями. Обязательно.

— Есть ли хобби? Разведение фиалок, игра в доту?

— Я очень счастливый человек — мне повезло с профессией. Скрипка занимает все мое время. Иногда предаюсь шопингу — очень люблю платья, красивые вещи.

— Какой подарок для вас самый желанный?

— Скрипка Страдивари.

Нелли ТЕН-КОВИНА.