Когда цена на зерно станет адекватной: кубанские производители оказались в лучших условиях, чем их коллеги из других регионов


«Не тот урожай, что на полях, а тот, что в закромах», — гласит народная мудрость. То есть не бахвалься заранее высокими объемами. Привезешь на склад — можешь рапортовать о достигнутых успехах.

И все же значительная часть кубанских аграриев наличие к началу зимы в закромах большого количества продукции считает плохим знаком. Значит, нет хорошей цены на нее.

Никогда такого не было, чтобы к 5 декабря без движения лежало 3,3 миллиона тонн продовольственной пшеницы… Сегодня лежат, причем львиная доля — четвертого класса: 70 процентов.

А кроме пшеницы хранится 233,2 тысячи тонн ячменя и 1,1 миллиона тонн кукурузы… Все по той же причине — в ожидании повышения стоимости с трудом убранного урожая…

Кубанцам еще повезло: все-таки пять миллионов тонн зерна успели отправить на экспорт, пусть и по 12–14 рублей за килограмм. А хлеборобы средней полосы России стонут: приходилось продавать пшеницу по себестоимости — по 9 рублей, а то и дешевле. То есть себе в убыток.

Чего ждем? Объявления о закупке зерна в интервенционный фонд. Обещают нормальную цену.

Ранее мы писали: Не все коту маслице: почему скоро поднимутся цены на самый ходовой продукт. В среднем за последние пять лет валовые сборы подсолнечника на Кубани составляют 1,2—1,3 миллиона тонн. В 2023-м намолотили 1 миллион 278 тысяч. Под него отводили 476,9 тысячи гектаров, или 12,8 процента от всей пашни, как и положено по закону. Все сырье перерабатывается в России, поскольку вывоз маслосемян за рубеж запрещен.

Экспортировать рис или сохранить запрет на вывоз белого зерна — решат после уборки урожая. Уборка риса на Кубани, занимающего 109,5 тысячи гектаров, в самом разгаре, и есть уверенность, что удастся получить хороший урожай.

Читайте также: Агрокомплекс Выселковский: реальные планы, реальные цели. Животноводство — локомотив АПК. Те специалисты, которые серьезно занимаются животноводством, обслуживая, допустим, две МТФ в хозяйстве, знают, насколько важно держать руку на пульсе жизни низовых подразделений, где трудится три десятка работников.