В своем ли они уме или Искусственная модификация тела и психическое здоровье

13-летней девушке пришлось сделать операцию на сердце через месяц после того, как она проколола пупок. В результате процедуры у девушки развился эндокардит. К счастью, врачам удалось спасти «жертву пирсинга»…

Медики во всех странах относятся к таким экспериментам со своим телом настороженно, тот же пирсинг Еврокомиссия признала опасным — по ее решению человек, носящий пирсинг, не может быть донором. Это правило действует даже при остром дефиците крови.

Разумеется, наш сегодняшний разговор не ставит целью осветить весь исторический экскурс становления и развития потребности людей в искусственном изменении своего внешнего вида и в первую очередь своего тела. Цель нашей беседы с врачом-психиатром высшей категории, заслуженным врачом России, доктором медицинских наук профессором Виктором КОСЕНКО — получить профессиональное мнение психиатра и выяснить, не является ли эта все возрастающая потребность во множественном нанесении татуировок, пирсинга и даже шрамировании отдельных частей тела за счет порезов и прижиганий, а также сомнительно уместных пластических операций просто экстравагантным увлечением или здесь есть и другие предпосылки…

— Что ж, вы подняли действительно крайне актуальную тему увлеченности модификациями своего тела, да и внешнего облика в целом. На таких чрезмерных «приверженцев» косо смотрят окружающие, усмехаются им вслед, кулуарно обсуждают, а близкие родственники находятся в тревожных сомнениях: откуда и почему это произошло именно в их семье?

– Если кто-то посчитает, что я не прав, рекомендую посетить морской пляж в летние месяцы, где видны все «прелести» художеств на теле среди большей части отдыхающих, независимо от пола и возраста.

— Виктор Григорьевич, нанесение чрезмерно броских и ярких татуировок присуще, скажем так, не совсем адекватным людям?

— Конечно же, нет! Подобные увлечения традиционно присущи, в первую очередь, жителям Африки, Южной Америки, Азии и другим народностям. Совсем не редкость — нанесение татуировок на видных частях тела среди юношей во время службы в армии, и особенно в ВДВ и морском флоте. Их также часто можно видеть у спортсменов, и особенно у лиц творческих профессий, в том числе относящихся к шоу-бизнесу. Еще чаще — с криминальным прошлым, в «художестве» которых заложены более глубокие предпосылки социально-личностных и иерархических ориентиров.

— А можно сказать, что увлечение татуировками лишь дань моде?

— В большинстве случаев так и есть. Однако, если появляется немотивированная потребность в увеличении их количества и размеров и нанесении все новых и новых татуировок, упорные мысли, что нужно еще что-то добавить, изменить, — в этом случае можно заподозрить феномен нехимической психической зависимости. Реже носители множественных и обезображивающих татуировок — это психически нездоровые лица.

— Что это значит — нехимическая психическая зависимость?

— Если есть пристрастие к алкоголю, наркотикам, никотину, медикаментам — это химическая зависимость. Что касается патологического увлечения азартными играми, покупками, Интернетом, пластическими операциями, татуировками, немотивированным похудением — это относится к нехимической психической зависимости.

— И где эта грань между потребностью модно, красиво выглядеть и психическим нездоровьем?

— Остановлюсь на этом подробнее. Люди, которые преувеличивают свою физическую неполноценность, совсем не редкое явление. Кто-то увлечен не только пластическими операциями на лице, но и искусственными модификациями грудных желез, ягодиц и прочих частей тела. Другие, наоборот, ограничивают себя в еде, доводя организм до полного психофизического истощения. Таких пациентов беспокоят мнимые уродства на лице, других частях тела. Они настойчивы и стараются любыми методами, вопреки здравому смыслу, осуществить задуманное.

Именно такие, неподдающиеся переубеждению настроения, а хуже того и действия, как правило, — ранние предвестники психических заболеваний либо уже их наличия. Чаще всего это характерно для психически отягощенных лиц с шизофреноподобной симптоматикой, с выраженным депрессивным состоянием, а также с навязчивыми мыслями и действиями, иногда — тревожными расстройствами…

Чаще всего к психически нездоровым относятся и лица, склонные к нанесению необратимых грубых изменений на своем теле и с потребностью причинить себе боль, нанося множественные порезы или прижигания кожи с целью шрамирования. Встречаются индивидуумы с огромными отверстиями в ушных раковинах, в носовой перегородке, с раздвоением языка. Здесь вероятность психического расстройства будет уже достаточно высокой.

— Чем они объясняют потребность «украсить» свое тело за счет порезов, прижигания или шрамов?

— Объясняют по-разному. В основном — совершенствованием своего тела, что якобы упущено в биологическом развитии человека. Другие — с целью изменения своего социального статуса и значимости, либо для духовного очищения, мотивируя это, например, тем, что получили понятную только им информацию с небес… Обычно в таких случаях, по настоятельной рекомендации близких родственников, их консультирует психиатр.

— Люди, которые систематически не удовлетворены своей внешностью, они что, первоначально обращаются к психиатру?

— Прежде чем оказаться на приеме психиатра, они множество раз консультировались и лечились сначала у косметологов, специалистов хирургических, дерматологических, эндокринологических, стоматологических и других клиник. Но, оставаясь по-прежнему не удовлетворенными результатами, особенно после неоднократных коррекций носа, губ, ушных раковин, подтяжки лица и век, они нередко занимают по отношению к вышеназванным специалистам сутяжную позицию, вплоть до агрессии. И только тогда, по инициативе близких родственников и их убеждению, их консультирует психиатр.

— Среди молодежи особенно распространен пирсинг, иногда это выглядит не только сомнительно красиво, но вычурно и как-то странно…

— Да, и особенно нелепо смотрится, когда грубо и множественно проколоты и украшены десятками блестящих украшений брови, крылья носа, переносица, губы, уши, язык и другие части тела. Хотя это не говорит об абсолютном наличии психической патологии, но все же в таких случаях врач-психиатр будет более внимательным, чтобы не упустить патологическую причину такой потребности. Конечно же, приходится учитывать род занятий и увлеченность таких неординарных личностей. Например, потребность к ношению сережек в ушах у мужчин чаще бывает среди путешественников, боксеров, эстрадных артистов и экстремалов.

— Получается, что неряшливый внешний вид и вызывающие искусственные изменения своего тела — обязательный критерий нездоровой психики?

— А какие ассоциации у окружающих вызывает находящийся рядом с ними человек в грязной одежде не по его размеру, со слипшимися на голове волосами, дурным запахом и странным поведением? Подобные нездоровые ассоциации возникают и при общении с лицами чрезмерно экстравагантной внешности. Например, вместо удаленных на половине головы волос и выбритой ее части — цветная татуировка. Оставшийся клочок волос оформлен в виде ромба или небольшого квадрата, да еще и выкрашен в сомнительный цвет, а оставшаяся часть оформлена в виде хвостика либо косичек. При этом губы вызывающе увеличены, на лице — яркая и разноцветная косметика, на видных частях шеи, груди, руках — броские тату-рисунки. Одежда лишь условно прикрывает части тела, с акцентом на сексуальную привлекательность. По моему убеждению, здесь тоже желательна консультация врача-психиатра, которая проходит лишь при их добровольном согласии.

— Виктор Григорьевич, и все-таки — когда есть твердая убежденность в том, что стремление видоизменять свою внешность — наиболее достоверный феномен психического нездоровья?

— Поверьте, такая убежденность психиатра возникает лишь при наличии абсолютно достоверных проявлений болезни. Так, работая долгие годы с душевно больными, конечно же, приходилось систематически сталкиваться со значительными изменениями отдельных частей тела, по их понятиям, в угоду модному тренду. Например, нанесение себе калечащих вариантов, таких, как опилка с модификацией зубов, придание им определенной формы и окрашивание в разные цвета. Огромные проколы в ушах, крыльях носа, щеках. 

Украшение в виде массивных колец с отвисающим колокольчиком в переносице. Другие формируют себе искусственные выступы под кожей бровей, «рожки» на голове, имплантируют инородные предметы в другие части тела. Встречал пациентов с разрезанным до середины языком, угрожающими татуировками и «украшениями» в виде пауков, гробов, змей, черепов… Чтобы быть твердо убежденным в наличии психического заболевания, также необходима дополнительная диагностическая симптоматика, указывающая на наличие конкретного психического расстройства.

— Какой психологический портрет типичен для лиц, увлекающихся татуировками, пирсингом, супермодной одеждой?

— Всех под одну гребенку грести, конечно же, не стоит. В своем большинстве это психически адекватные лица. В рамках личностно-поведенческих — с демонстративным поведением, эмоционально несдержанные, встречаются и с тревожно-депрессивной симптоматикой, и мнительные. Чаще увлекаются татуировками и пирсингом склонные к рискованному поведению и даже с криминальными предпосылками. Много среди них и судимых.

— Вы не раз упомянули о приверженности к татуировкам тех, кто ранее привлекался к уголовной ответственности, поясните хотя бы вкратце.

— За долгое время моей работы в краевой психиатрической больнице к нам систематически, по инициативе судебно-следственных органов, доставлялись на судебно-психиатрическую экспертизу либо для прохождения принудительного лечения сотни лиц, имевших в прошлом судимости с отбыванием наказания в тюремных условиях. Конечно же, я насмотрелся на их художества и самые разные издевательства над своим телом. Тюремная наколка это не только довольно частое явление, но своего рода визитная карточка осужденного. Его татуировка многое может рассказать о его жизненной идеологии, статусе в преступном мире…

— Есть ли возрастные или какие-то другие предпосылки к этим увлечениям?

— Конечно, это зависит не столько от психологического склада личности, но и, к примеру, материального достатка. Известно, что женщины чаще прибегают к омолаживающим инъекциям, хирургическим вмешательствам, включая подтяжки и внедрение имплантов, осуществляют пластическую коррекцию формы носа, губ и бровей. Для них также характерны увлечения пирсингами и изнуряющими диетами. Мужчины превалируют по количеству татуировок и их размеров, ношению массивных цепей с броскими амулетами, массивными ушными пирсингами. Возраст подобных увлечений обычно начинается с 15–16 лет.

— Есть и негативный аспект от этих татуировок и различных хирургических манипуляций…

— Да, разочарования достаточно часты. Сделать тату или какую-то хирургическую манипуляцию со своим телом в 16–25 лет это одно, но все мы взрослеем. Разумеется, с годами эти художества на видимых частях тела будут, например, отрицательно влиять при назначениях на работу в государственные, судебно-следственные и ряд других учреждений. Не могу себе представить, чтобы врач либо учитель был как петух разукрашен татуировками. Сомневаюсь, что такую «броскую» личность народ изберет в депутаты. И при конкурентном отборе на руководящие должности — однозначно — негласный отказ. Взрослея, многие прибегают к лазерному либо химическому пиллингу и даже к хирургическому их удалению. Понятно, что татуировку уберут, а шрам на ее месте все равно останется, вызывая у окружающих нездоровый интерес, а нередко любые домыслы о его происхождении.

— Вы упомянули об изнуряющих диетах, характерных для женщин, это тоже делается в унисон моде?

— Да, это так. Эта патология встречается преимущественно среди девушек и молодых женщин, обычно в возрасте от 15 до 25 лет.

Искусственно вызываемая рвота, прием слабительных средств, изнуряющие физические упражнения, а также отсутствие критики к своему состоянию говорит уже о достаточно тяжком психическом заболевании — нервной анорексии. Такие больные постоянно рассматривают себя в зеркале и жалуются окружающим на свою все еще чрезмерную полноту. При значительной потере массы тела у них замедляются или вообще приостанавливаются физиологические процессы, появляются отеки и даже необратимая дистрофия.

Пик заболеваемости — 17–20 лет. Чаще подвержены этому расстройству лица из более обеспеченных слоев населения. Прогноз болезни тем хуже, чем она позже началась. Смертность при нервной анорексии, приводящей к дистрофии, ее осложнениям и суицидам, составляет 15 и более процентов. Нередко такие пациенты подлежат обязательной госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке.

— Спасибо за обстоятельные пояснения.

Беседовала О. ВИКТОРОВА.
Фото: "ВК Пресс"