К 70-летию Победы. Мемуары. МОРСКАЯ ДУША
Николай Александрович ПОЛИКАРПОВ
Войну встретил матросом крейсера «Красный Кавказ» Черноморского флота, на котором прослужил до Победы. Завершил в звании старшего матроса. Награжден двумя орденами Красной звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалями Ушакова, «За боевые заслуги», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.», юбилейными медалями и знаками отличия. С 1946 по 1956 год служил замполитом на тральщиках, участвовал в ликвидации минной угрозы в Черном море. Капитан 3-го ранга в отставке.
22 июня 1941 года в четыре утра на всех кораблях Черноморского флота прозвучали сигналы корабельных колоколов. Их звон раздавался над всем Севастополем, за много миль друг от друга. Сплошное гудение колоколов. Вскоре началась сплошная перекрестная стрельба — и из береговых зенитных установок, и из корабельной артиллерии по налетевшей вражеской авиации. Но немецкие самолеты шли на очень низкой высоте, и снаряды рвались гораздо выше их. В том первом бою никому не удалось сбить ни одного самолета.
Дней через пять наш крейсер «Красный Кавказ» получил задание минировать внешний рейд Севастополя. Мы около 30 якорных мин поставили.
А потом началась героическая оборона Одессы. И мы вместе с крейсером «Красный Крым», с которым, кстати сказать, практически во всех боевых операциях в годы войны участвовали в паре, поддерживали одесситов нашим корабельным артиллерийским огоньком. Когда наступил критический момент в обороне Одессы, под командованием впоследствии самого знаменитого советского адмирала Сергея Григорьевича Горшкова была спланирована и осуществлена операция по высадке морского десанта в тыл к немцам, в районе поселка Григорьевка.
Главную роль в этой операции выполнял как раз наш крейсер, на котором был и сам адмирал, получивший там свое первое боевое крещение. А когда завершилась героическая оборона Одессы, крейсер «Красный Кавказ» ушел оттуда последним, взяв на свой борт полк НКВД, который в арьергардных боях прикрывал отход наших частей.
Зрелище оставления Одессы разрывало наши матросские души. В городе оставались диверсионные отряды, которые устроили там такой фейерверк, что, наверное, миль на 20 от берега было видно, как полыхает Одесса.
Вскоре началась еще более героическая оборона главной базы Черноморского флота. Наш крейсер стал челноком между Севастополем и Новороссийском. Обороняющимся мы подвозили боеприпасы, продовольствие, людские резервы. А затем эвакуировали в Новороссийск раненых и мирное население.
После гибели в Цемесской бухте лидера «Ташкент», его командир Василий Николаевич Ярошенко был назначен командиром нашего крейсера. Еще когда мы курсировали у берегов Одессы, немцы совершали налеты, но не бомбили наш крейсер. Видимо, рассчитывали захватить его целым. А во время Севастопольской эпопеи уже пытались поразить наш корабль, но безрезультатно.
Первые серьезные повреждения «Красный Кавказ» получил в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции 29 декабря 1941 года. Одной из ее задач было оттянуть сроки высадки врага на Таманский полуостров, что и было осуществлено, правда, ценой огромных потерь. «Красный Кавказ» в составе эскадры Черноморского флота высаживал десант в занятой врагом Феодосии. Мы прорвались в порт, но это нам стоило гибели на своих боевых постах 23 матросов и офицеров, членов экипажа. Потому что мы прямо в порту у причала ошвартовались, и немцы били по нам из артиллерии прямой наводкой, в упор. Борта и надстройки корабля были настолько изрешечены, что походили на дуршлаг.
Искалеченный после десантной операции, наш крейсер взял курс на Туапсе, чтобы там залатать свои раны. Туда к нам поступила радиограмма с приказом следовать в Новороссийск.
И уже ранним утром 1 января 1942 года мы начали в Цемесской бухте посадку нового десанта в помощь феодосийской группе, а во второй половине того же дня были на месте. Все шло успешно, оставалось только выгрузить технику — тягачи, артиллерийские установки. И тут пять фашистских самолетов атаковали неподвижно стоявший у причала крейсер. Они поочередно спикировали, на низкой высоте сбросив на нас смертоносный груз. Мы обрубили якорную цепь и вышли в море, где пришлось отбиваться от очередных налетов.
Оказалось, что у корабля заклинило рули, надломлен киль, отвалился один гребной вал. Надо было идти в открытое море, а маневрировать невозможно — несет к берегу. Только искусство нашего командира позволило нам вернуться в Туапсе на ремонт. Весь экипаж за этот героический переход был удостоен наград и благодарностей Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина. Меня представили к медали Ушакова, которая по значимости приравнивается к медали «За отвагу». А наш командир был удостоен ордена Ленина. Если бы это событие произошло во второй половине войны, он бы, несомненно, стал Героем Советского Союза. Потому что спасти корабль и 800 человек команды в такой, казалось бы, безвыходной ситуации — это искусство, настоящий подвиг.
В боях за Новороссийск я стал участником и свидетелем трагедии десанта в Южной Озереевке. В той операции все сложилось крайне неудачно, начиная с погодных штормовых условий с 18-градусным морозом и заканчивая, видимо, чьим-то предательством. О последнем свидетельствует очень много фактов и странных совпадений. В ночь на 4 февраля 1943 года мы вышли из Поти, имея на борту две тысячи десантников. И примерно на траверзе Очамчири встречным курсом на низкой высоте на нас шел немецкий торпедоносец, прямо в лоб нашему крейсеру. Зенитные орудия не могли взять его в прицел из-за низкого градуса полета. И тогда командующий эскадрой адмирал Владимирский, как руководитель высадки основного десанта, принял решение попугать немецкого стервятника из главного калибра. Дали в его сторону залп и огромной взрывной волной сбили с курса, он испугался, развернулся и улетел восвояси.
Но вот что удивительно: летел торпедоносец, точно зная, в какое время мы вышли и куда следуем. Второй факт — немцы знали, что артиллерийская подготовка перед высадкой морского десанта будет производиться с кораблей эскадры по внутренней площади поселка Южная Озереевка, и вовремя успели отвести свои войска с занимаемых позиций.
А тут еще такое непредвиденное обстоятельство — из Геленджика на 40 минут позже намеченного срока прибыл десант первого броска для захвата плацдарма. За это время после артподготовки немцы смогли вернуться на свои оборонительные позиции и дать отпор десанту. И с нашего крейсера десант не высадился, потому что просто не на чем было высаживать. Так и случилась трагедия.
После разгрома немцев под Новороссийском для меня война развернулась на 180 градусов, и мы пошли в западном направлении освобождать те же самые города — Керчь, Севастополь, Одесса.
О Победе я как радист узнал раньше сослуживцев, еще до 9 мая. В радиоэфире уже 8 числа проходили от самих немцев сообщения о приближающейся капитуляции, а также об их последних судорогах в Чехословакии.
Фото: Государственный архив Краснодарского края и архив ветерана.
К 70-летию Победы. Мемуары. Сталинградская Правда
К 70-летию Победы. Мемуары. На плацдарме
К 70-летию Победы. Мемуары. ОСТАНОВИСЬ И ПОКЛОНИСЬ!
К 70-летию Победы. Мемуары. ДВАЖДЫ ОТВАЖНЫЙ
К 70-летию Победы. Мемуары. В ГЛУБОКОМ ТЫЛУ
К 70-летию Победы. Мемуары. КЛЮЧ К ВОЕННОЙ ТАЙНЕ
К 70-летию Победы. Мемуары. ПРИНЯЛ ПЕРВЫЙ УДАР НА СЕБЯ
