К 70-летию Победы. Мемуары. ОСТАНОВИСЬ И ПОКЛОНИСЬ!
«ВК Пресс» продолжает публикацию серии воспоминаний о Великой Отечественной войне. Интервью для раздела записаны собственным корреспондентом в течение нескольких лет. К сожалению, уже не все из ветеранов, тружеников тыла, детей войны, воспоминания которых вы прочтете на «ВК Пресс», живы. Но их слова, их память должны жить и оставаться в памяти живущих. Простые рассказы простых жителей Кубани, ничем не приукрашенные и не стертые десятилетиями, открывают войну так, как вы, возможно, ее еще не знали. И открывают заново Великую Победу 45-го.
Раиса Яковлевна ЯРОВАЯ
В 1941 году пошла работать вольнонаемной на Новороссийскую военно-морскую базу. В составе отдельного батальона связи ВВС Черноморского флота принимала участие в освобождении Украины и Крыма. Войну завершила в Севастополе. Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» и «Ветеран труда».
В день, когда началась война, я с подружками готовилась к экзаменам в Новороссийском учительском институте, где училась тогда на преподавателя русского языка и литературы. Вечером мы собирались пойти на танцы в клуб портовиков. Но планы на многие годы вперед, а, может, и на всю оставшуюся жизнь, изменила война. В ночь на 23 июня Новороссийск уже бомбили. Нам объявили, что институт эвакуируется в Сибирь. Но мои родители запретили мне уезжать: в такое тяжелое время нельзя друг от друга отрываться. И я осталась. Когда шли бои за Одессу, затем Севастополь и Керчь, наш город стал фактически прифронтовым. Потому что через него шла эвакуация раненых и гражданского населения, а на фронт отправлялось пополнение, боеприпасы и продовольствие. У нас тогда было шесть пассажирских пароходов, которые перекрасили в серый цвет, и каждому из них вместо названия дали свой номер. С военными кораблями они участвовали в рейдах к осажденным причерноморским городам. И мы, молодежь, перегружали с кораблей на железнодорожные эшелоны раненых.
Навсегда врезалось в память, как впервые я поднялась на палубу такого парохода, спустилась по трапу в трюм, к раненым, а там такой застоявшийся запах крови и боли, что он еще долгое время меня преследовал. Подошла к одному из лежавших, чтобы помочь ему подняться и спуститься на берег, но гляжу — он без рук, без ног, все лицо в черных пятнах пороха. У меня чуть ноги не подкосились, растерялась с непривычки. Но наши ребята подошли, мы вместе вынесли его из трюма.
Потом я устроилась вольнонаемной на работу в Новороссийскую военно-морскую базу. Попала в продовольственный отдел по снабжению кораблей и береговых частей Черноморского флота продуктами питания. В Цемесской бухте собиралось по 18-20 кораблей ежедневно. За продуктами снабженцы-краснофлотцы приезжали и днем, и ночью. Поэтому мы спали, ели, стирали, не отходя от складов. Еще и охраняли их по очереди.
Работала я лимитчиком. Значит, я знала, сколько людей в каждой части, на каждом корабле. Я должна была хоть под бомбами, хоть под артобстрелом быстро рассчитать, сколько сахара, муки, мяса, сухофруктов отпускать снабженцам. Стоят в очереди ребята в бушлатах и одно твердят: «Раечка, скорее!» Им надо было успеть получить продукты, чтобы ночью их корабли ушли на запад.
Склады располагались неподалеку от завода «Красный двигатель». Там мне довелось пережить все те ужасные бомбежки, которые обрушились на Новороссийск, особенно на порт. Я была свидетелем гибели в результате вражеского налета лидера «Ташкент» на третьей пристани и эсминца «Бдительный» в районе старого Холодильника. Эсминец взорвался, и весь экипаж его погиб. А лидер от прямого попадания разломился надвое, но там некоторым посчастливилось уцелеть, хоть и не без ранений. И в воде сплошь плавали фрагменты тел...
День 2 июля 1942 года стал для Новороссийска самым страшным. Тогда немцы устроили так называемый «звездный» налет на город. Налетели, словно стервятники, со всех сторон и с ревом заходили вкруговую на город, сбрасывая на него смертоносный груз. Ужас, что творилось!.. Когда фашисты вплотную приблизились к городу, был приказ ничего не оставлять врагу. И давай мы эвакуировать склады. Я наравне с матросами носила эти мешки. И вывезли мы все, что смогли, за город, на 6-й километр, в сторону Геленджика, где были деревянные бараки. И мой начальник отдает мне, 20-летней девушке, все ключи от этих бараков, ставших продуктовыми складами. «Нет, — говорю, — не возьму я ключи. Ведь я не принимала продукты. А вдруг будет недостача? Что мне, под трибунал идти?» А он строго так: «Какая недостача?! Немцы уже под Новороссийском! Приказываю — бери ключи!»
Наши отступают, и мне ребята из 202-го отдельного батальона связи ВВС Черноморского флота предложили отходить вместе с ними. Они своему комбату майору Ковалю сказали, что надо девушку забрать, чтоб она не погибла здесь. Он посмотрел на меня: да, заберем. А я им сказала, что одна не поеду, только с подружкой из топливного отдела. Так они нас двоих девчат и забрали с собой.
И с этим батальоном я дошла до конца войны. Но вольнонаемной, потому что мой ухажер, будущий муж, старшина этого батальона Яровой, ни в какую не соглашался, чтобы я надевала погоны. Иначе мне, быть может, пришлось бы поневоле сожительствовать с кем-нибудь из офицеров. Увы, такое случалось тогда нередко. А так я была вольнонаемная, а не подневольная.
И мы с Сергеем Ивановичем расписались в Туапсе, когда нас туда вывели. С тех пор я и ношу его фамилию.
В батальоне я стала медсестрой. Многому война научила меня, городскую девушку: муку на жерновах молоть, в дождливую погоду под телегой огонь разводить, в наряде стоять, под пулями с поля боя раненых выносить. Среди трупов ползаешь, ищешь раненых, вокруг тебя то нога без туловища, то голова отдельно, то оторванные руки. Жуткие картины побоища. Привыкнуть к такому невозможно. И забыть — тоже. Мы прошли через ад...
Освобождали Новороссийск, затем были Керчь и Ростов-на-Дону, затем попали в Донбасс. И завершились для нас бои уже в Крыму. У Перекопа мы увидели плакат, на котором было написано: «Остановись и поклонись!» Ведь сколько в Крыму наших воинов полегло, сколько мирных жителей!.. Наш батальон остановился, все сняли головные уборы и поклонились. Помню, как комок у меня к горлу подступил, а на глазах навернулась слеза...
А последний наш пункт — Севастополь, где мы и встретили День Победы. Вы знаете, в этот день весь город гудел, как потревоженный улей! Сколько было смеха, веселья! И слез... Слез скорби по погибшим, по нашим разрушенным домам, городам и селам. Ведь все это предстояло восстанавливать. Вот только павших уже не вернуть...
Евгений РОЖАНСКИЙ
Специально для «ВК Пресс»
Фото: Государственный архив Краснодарского края (О- 13357) и личный архив ветерана.
3424
13 февраля 2015 
Похожие материалы
