Юрий Тульчинский, капитан дальнего плавания: В фильме по мотивам освобождения новороссийского судна от пиратов много «коммерческих» эффектов
Мы встретились с Юрием Тульчинским, бывшим в том самом рейсе капитаном танкера «Московский Университет». Речь пошла не только о реальной правде и художественном вымысле, но и о нынешнем состоянии дел в борьбе с пиратством в мировом океане.
- Юрий Игоревич, насколько кинолента соответствует действительности?
- Вообще кинематограф нацелен на кассовые сборы, коммерческую выгоду. Отсюда — побольше стрельбы, драк, каскадерских трюков, крови и спецэффектов. Всего этого в реальности не было. Авторы положили в основу фильма только общую линию — захват российского танкера пиратами и освобождение его нашими морскими пехотинцами. Все остальное — коммерческие фантазии. В действительности никто из экипажа судна или морпехов не пострадал, а сохранение бесценной человеческой жизни — это главная задача, которая ставилась перед нами и командованием БПК «Шапошников». Также была выполнена задача по сохранению судна и находившегося на нем груза — 87 тысяч тонн нефти. Важно, что нам удалось избежать пленения пиратами — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Став заложниками, моряки могли погибнуть от болезней, от варварского обращения. Кроме того, потребовался бы большой выкуп, а судовладелец потерял бы большие деньги за простой танкера и не доставленный вовремя груз.
- Очевидно, авторов фильма вдохновил тот факт, что впервые в мировой практике захваченное пиратами судно было освобождено, причем без жертв и выкупа. Тогда много писали об этом случае. Но детали уже стали забываться. Как на самом деле развивались события?
- Мы шли из Судана в Китай. В конвое нас сопровождал БПК «Маршал Шапошников» с высадкой четверых бойцов на танкер. Когда прошли самый опасный участок в Аденском заливе, военный корабль остался недалеко от острова Сокотра, а мы продолжили путь самостоятельно. Через сорок часов после того, как сдали охрану, в 350 милях от побережья Сомали «Московский Университет» подвергся нападению. С капитанского мостика было хорошо видно, как к нам приближаются пираты на двух моторках. Мы оповестили об этом нашу судоходную компанию и коалиционные военно-морские силы, объявили тревогу и предприняли меры по предотвращению захвата танкера.
Пиротехникой, водяными пушками, всем, что попалось под руку, мы отбили первую атаку. Но пираты были настроены очень решительно. С одной лодки они открыли огонь из автоматов по членам экипажа, находившимся на палубе, а выстрелом из гранатомета попали в мачту, повредив радары. Одновременно вторая моторка подобралась к борту судна, и пираты установили там специальную лестницу. Наши моряки до последнего пытались скинуть ее, но из-за хитрой конструкции, тяжести тел взбиравшихся по ней пиратов, да еще и под шквальным огнем сделать этого не удалось. Не помогла и колючая проволока, которой танкер был обмотан по периметру.
Пираты взобрались на палубу. В такой сложной ситуации необходимо было сохранить жизни моряков, поэтому я дал приказ всем укрыться в цитадели. Сам уходил с мостика последним, успев связаться с «Маршалом Шапошниковым».
- Цитадель — это специальное помещение на случай пиратского нападения?
- Совершенно верно. Практически на всех океанских торговых судах есть такие цитадели, оборудованные средствами связи, запасом воды и провианта — чтобы моряки могли избежать пленения до подхода помощи. Но воспользоваться цитаделью по назначению, притом успешно, нам довелось впервые.
- И там вы спокойно отсиделись?
- Мы плотно задраили обе двери цитадели, однако морским разбойникам удалось прорубить тонкую сталь одной из них, и в образовавшуюся щель они стали беспорядочно палить из автомата. Затем подожгли тросы, чтобы выкурить экипаж едким дымом, пытались травить нас каким-то токсичным порошком, даже ножами пробовали достать. Мы отбивались, как могли. Так продолжалось до самого вечера, пока пираты сами не вымотались.
Все это время мы поддерживали связь с военными самолетами, которые совершали облеты танкера. А в час ночи вертолет с нашего БПК уже делал разведывательный полет над судном. Пираты начали палить по нему, подписав себе приговор. По рации я доложил, что заложников у бандитов нет, и военные начали штурм. Сначала огневая подготовка, затем — высадка морпехов с трех моторных лодок. Ряды пиратов начали редеть, и вскоре они сдались. Все длилось действительно считанные минуты.
Что касается морских пехотинцев, то это была для них абсолютно не специфическая операция. Они никогда прежде не выполняли задач по освобождению заложников. По контракту они должны были нести охрану торговых судов на борту противолодочного корабля в зоне своей ответственности.
- Каких наград удостоены вы и ваш экипаж?
- Президент России в то время Дмитрий Медведев вручил мне в Кремле орден Мужества. А члены экипажа, все тоже новороссийцы, награждены медалью «За отвагу».
- В приключенческих романах о флибустьерах и корсарах экипажи торговых судов отбивались от них самостоятельно, потому что были тоже вооружены. Почему бы и сегодня не снабдить хотя бы офицерский состав торгового флота автоматическим оружием? Ведь тогда проблемы пиратства не было бы.
- Вы путаете праведное с грешным. Те времена давно ушли в прошлое. Сегодня даже у капитана нет оружия и, скорее всего, никогда уже не будет. Мы выходим в море не с военными целями, и в наших контрактах это не предусмотрено. К тому же иметь оружие на борту торговых судов запрещено международными требованиями и правилами. В противном случае нас просто не пустят ни в один порт.
- Как же тогда защищаться от пиратов?
- Рассматривались самые разные варианты защиты. Вплоть до установки крупнокалиберных пулеметов. Но все они не соответствуют Морскому Праву. Случай с танкером «Московский университет» подтолкнул руководство нашей компании к привлечению специалистов из лицензированных организаций для вооруженной охраны судов в районах повышенной опасности. И с 2010 года на каждом судне «Совкомфлота» при нахождении в районе повышенной опасности, а он охватывает весь Индийский океан, в обязательном порядке находится вооруженная охрана.
- А не секрет, сколько человек в охране и чем они вооружены?
- Нет, не секрет. Три-четыре человека, вооруженных автоматическим оружием. Такие меры предприняты всеми судовладельцами, которые готовы платить за охрану. И для охраны привлекаются не только российские специалисты, в том числе и на наших судах.
- Эти меры позволили уменьшить угрозу разбойных нападений в море?
- На сто процентов! Потому что иные меры не могут полностью исключить возможности пиратского захвата судна. Та же цитадель — пассивная мера защиты, и лишь вопрос времени — как долго моряки смогут продержаться, находясь там. А теперь вооруженной охране достаточно дать предупредительный залп по приближающимся пиратам, чтобы они убрались восвояси.
- Насколько, на ваш взгляд, проблема борьбы с пиратством остается актуальной и можно ли ее решить раз и навсегда?
- Попытки нападения морских разбойников на торговые суда не прекращаются. Но ведь сомалийцы становятся пиратами не от хорошей жизни. В основном это рыбаки, которые не могут прокормить свои семьи честным трудом. И экономическая ситуация в их стране удручающая. Думаю, пока обстановка в этом африканском государстве не нормализуется, проблему морского разбоя не решить.
- Но кроме Сомали угроза пиратских нападений есть и в других частях мирового океана. Например, в районе Филиппин.
- У Филиппинских островов пока выручают пассивные меры защиты. Достаточно колючей проволоки по бортам, чтобы преградить филиппинским пиратам путь на судно. И там не было захватов судов с целью получения выкупа. Как правило, там совершаются нападения на мелкие суда с целью обворовать экипаж, забрать какие-нибудь ценные вещи у моряков и ретироваться.
Поскольку дурной пример заразителен, угроза пиратства появляется и в других частях мирового океана. Например, у берегов Нигерии. Или у Южной Америки. Правда, там разбойники промышляют по мелочи. У нас был случай, когда в Перу во время стоянки в порту у нас срезали канаты. А вот у берегов Нигерии все гораздо серьезнее, там берут заложников, воруют груз. В этом районе стало все опаснее выполнять морские операции, поэтому пользуемся местными охранными организациями.
- Юрий Игоревич, как сложилась ваша дальнейшая карьера моряка? Какую должность занимаете сегодня?
— Еще год после того памятного случая с пиратами я ходил капитаном «Московского Университета». Затем мне предложили стать капитаном-наставником, или, говоря современным языком, суперинтендантом отдела безопасности мореплавания и качества ОАО «Новошип». А последние годы работаю менеджером сейсмического флота. В управлении нашей компании есть сейсмическое судно «Вячеслав Тихонов», и мы осуществляем оперативное управление эти замечательным научно-исследовательским судном, а также судами его сопровождения. Сейсмическое судно снабжено дорогостоящим оборудованием и ведет научные исследования дна мирового океана на предмет залежей полезных ископаемых. Постоянно находится в морях. И оно, как авианосец, не может работать самостоятельно, поэтому его порой сопровождает целая флотилия. Так что работа у меня очень интересная.
Евгений РОЖАНСКИЙ
Специально для «ВК Пресс»
Фото из архива Юрия Тульчинского
