Александр Аполлонов: «Все классическое искусство - современно».
Выставка замечательного скульптора, заслуженного художника РФ Александра Аполлонова открылась сегодня в 18 часов в выставочном зале «Арт Союз» (Октябрьская, 51).
Выставка замечательного скульптора, заслуженного художника РФ Александра Аполлонова открылась сегодня в 18 часов в выставочном зале «Арт Союз» (Октябрьская, 51). Нам удалось поговорить с ним об «Аллее Русской Славы», о современном искусстве и о молчаливости скульптур.
Любая скульптура – это собирательный образ.
- Как вы выбираете героев для своих скульптур?
- Проект «Аллеи Российской Славы» координирует Михаил Сердюков. Вот у него вот такой список, - оставляя метровый зазор между ладонями, начинает свой рассказ Александр Алексеевич, - а я уже смотрю и выбираю. Вот, например, сказал я: «Кулькина никому не отдавай, его я сделаю!» А потом Сердюков звонит и говорит: «Саш, делай Шолохова, никому не могу, кроме тебя доверить». Так и набирается выставка.
- А в каком материале предпочитаете работать?
- В бронзе. Раньше работал и с мрамором, много работаю с деревом, с керамикой, но сейчас больше всего мне нравится бронза. Дерево, оно требует много силы, как и мрамор. Мои работы остались и в Ашхабаде, и в Ингушетии, и в Германии… Но сейчас я горю этой темой, она меня очень зацепила.
- А как собрать образ человека, которого невозможно увидеть вживую?
- Все, абсолютно все, что хоть как-то может помочь, любая информация, портреты, воспоминания – все. Любая скульптура – это собирательный образ. Когда работал над девушкой-гусаром, всматривался в лица каждой мимо проходящей девчонки, потом стал наблюдать и за юноши, были и рисунки ее, так и родился образ.
- Вы близко работаете с историками, с архивами?
- Безусловно. Конечно, главное условие выставки – внешнее сходство, но вот даже на фотографиях может человек быть сам на себя не похож, а тут – скульптура. Не так важна внешность, как отражение характера. Огромная работа была проделана над Ушаковым. Он канонизирован, весь такой гладенький чиновничек, ну не может быть моряк холеным и гладеньким! И, действительно, оказывается, Герасимов, нашел его череп и восстановил: это было скуластое, грубое, обветренное лицо… Вот он, Ушаков! Мы, конечно, смягчили, но характер-то все-равно остался!
У кого-то за душой –пустота, а у кого-то – целый мир.
- Привлекаете ли вы молодежь к этой работе?
- Ну, я преподаю, и ежегодно проводим семинары в Пятигорске. Но сегодня, к сожалению, уходит академическая школа. Люди воспитываются на попсе, и это уже правительственная программа: включите первый и второй каналы. Но делай, что должно, и будь, что будет. Если хоть один человек будет идти верно – за ним кто-то тоже пойдет верно.
- А сколько уходит времени на создание бюста?
- Когда как. Гоголя сделал за месяц. А с Высоцким бился почти год, сделал три варианта, но все равно остался не удовлетворен результатом, такой сложный образ. Но время всегда поджимает. Чиновникам-то важен просто сам факт наличия, эстетика и глубина уже не важны.
- Вас касалось такое?
- Да, в работе над памятником Екатерине (Триумфальная арка на ул.Красной – авт), мне уже говорили: «Саша, ну сколько уже можно с ней возиться? Нам бы – лишь бы стояла». А я так не могу.
- Можно ли это считать общей тенденцией современного искусства?
- Началось все еще при советской власти. Схематичность, обобщенность, недолепленность. Ведь это долго и дорого, а нужно чтоб «простенько да побыстрей и подешевле».
- Взять глыбу мрамора и отсечь от нее все лишнее – так создается скульптура?
- Нет, не так, это Микеланджело, но смысл-то в чем: от камня отсечь лишнее. Сначала нужно в камне увидеть скульптуру. Это – божий дар. Вот перед лежит тобой камень, что ты в нем увидишь? Ногу? Плачущую девочку? Скифа? Вот – лист. Ты берешь и пишешь: «Тра-та-та, тра-та-та, выходили трактора», а у Пушкина – «Я помню чудное мгновенье…» У кого-то за душой –пустота, а у кого-то – целый мир. Которым он делится.
- И что делать, если сейчас все больше именно пустоты?
- Можно отшутиться, сказать «Вот, количество таланта и разума на земле неизменно, а людей-то – все больше и больше…» Но это шутка. Все-таки жить в эстетике трудно: нужно постоянно думать. Для этого уходят в монастырь. Вот я устанавливал памятник Романову Михаил Николаевичу в пустыни там всего 19 монахов. Молчаливые. Но 2-3 слова скажет, но это действительно слова. Один из них сказал: «Попал в образ, но немного недожал». «А ведь и правда, - думаю я, - недожал». Но кто, кроме него, это заметит?
Молодость – для экспериментов.
- Что нужно человеку, чтобы заниматься искусством? Помимо внутренней глубины?
- Это желание. Мир искусства разнообразен, если ты хочешь – всегда найдешь свою нишу. Знаете, ведь я лепил гораздо хуже сестры и брата. Меня совсем не хвалили. Но, чем больше у меня не получалось – тем больше мне хотелось. А они побросали все через два года: брат – инженер, сестра – биолог. Нужно хотеть и трудиться.
- Как относитесь к современному искусству? Вечный эпатаж, поиск новых форм?
- Всегда 15-20% должен быть эксперимент. Все остальное должна держать серьезная академическая школа. Но и меньше 10% никак нельзя, ведь молодость – для экспериментов. С возрастом я перешел к образцам классического искусства. Это сложно, интересно, благородно.
- И где грань эксперимента, которую нельзя переходить?
- Нет такой грани, есть грань только «нравственно – безнравственно». Но ведь раньше считалось безнравственно носить вот такие юбки (показывает длину ребром ладони на внешней стороне бедра — авт), а сейчас ничего, нормально. То, что считалось безнравственно, но сделано талантливо – вошло в азбуку искусства. Весь эксперимент построен на этом. Что говорили про Родена? Негодяй и сволочь. Импрессионисты? Бред сивой кобылы. Это – искусство.
- И какое соотношение классики и эксперимента сейчас?
- Все классическое искусства – это современно. Потому это и классика. В классике можно решить все: сделать злую вещь, добрую, сатирическую, но самое сложное – добиться гармонии в пропорциях скульптуры. Это безумно интересно.Творчество – это поиск.
Завершить интервью хотелось бы еще одной яркой и глубокой цитатой Александра Алексеевича: "Живопись – она яркая, в цветах, сразу привлекает взгляд. А скульптура молчалива, скромно стоит по углам. Но те, кто научился понимать скульптуру – получают от нее несравненное удовольствие".
Жанна Бурлак.
Специально для «ВК Пресс».
2342
31 августа 2012 
