Сажать – не пересажать?..

Провал российской системы исполнения наказания налицо. Главная ее функция – перевоспитать преступника и выпустить его в общество достойным экземпляром хомо сапиенс – не работает. Этим обеспокоена… прокуратура.

Издевательское название - исправительные колонии. Они и близко не исправляют. И в то же время отбывает наказание в них такой процент граждан, что скоро на должности судей назначать будет просто физически некого – если не сам человек, то кто-то из родственников обязательно сидел, сидит или находится в СИЗО под следствием. При признанном вслух не исправлении в колониях на Кубани положение таково, что наблюдается острая нехватка тюремных мест – в некоторых учреждениях положение просто критическое, и запланированное на 2014 год строительство следственного изолятора в Белореченске уже началось в настоящее время. В целом же что в новых учреждениях системы, что в старых уже давно пора перейти от гулаговских методов «воспитания» к куда более гуманным, создать человеческие условия для жизни, дать возможность работать и зарабатывать – опыт развитых стран показывает, что чем лучше условия в тюрьмах, тем меньше процент рецидивных преступлений… Это – не частное мнение журналиста, проникшегося идеями правозащитников. Это, как ни странно для традиционно «карательной» стороны, позиция прокурора Краснодарского края. 

В Армавире прошел «круглый стол», посвященный защите прав заключенных. Председательствовал прокурор края, Леонид Коржинек. «Ура»-докладов не было, что проблемы есть, признали все. Не только теснота и нехватка мест вызывает нарекания прокурора – есть еще целый ряд системных и застарелых нарушений, которыми грешат учреждения уголовно-исправительной системы. В Армавире их рассмотрели на примере исправительной колонии № 4 – именно в ней с проверкой перед заседанием «круглого стола» побывали прокурор, начальник УФСИН по краю Юрий Кулик, председатель комиссии по помилованию Анатолий Шкребец, Уполномоченный по правам человека в крае Александр Козицкий, представители общественности. Конечно, руководство колонии получит предписание об их устранении, однако теснота, невозможность трудоустройства осужденных, формальный подход к воспитательной работе, случаи коррупции, нарушение правил содержания под стражей – все это в совокупности и сказывается негативно на эффективности работы исправительной системы. Что теперь делать? Прокурор определяет задачи так: улучшение материально-бытовых условий, понижение смертности (хотя вроде бы уже снижается из года в год). В принципе – должна быть ориентация на Европейскую конвенцию, поскольку наше государство – полноправный член мирового сообщества. И на страже интересов заключенных – именно прокуратура. Конечно, осужденные должны быть изолированы от общества, но жить в человеческих условиях. Ну а то, что и находясь в исправительных колониях криминальные элементы продолжают руководить сбытом наркотиков или занимаются мошенничеством – это вообще из рук вон. Плевок и на систему, и на государство, и на законность. А уж сколько бюджетных денег уходит, чтобы потом еще и утираться – это вообще без комментариев… 

Прокуратура. Она контролирует и наказывает за нарушения в системе уголовного наказания. Регулярно поводятся проверки, выявляются нарушения и даже подаются обращения в суд, чтобы предписания все же в конце концов исполнились. Однако здесь требуется помощь мощнейшего потенциала гражданских структур – краевая прокуратура намерена выработать алгоритм взаимодействия с аппаратом уполномоченного по правам человека на территории Краснодарского края, комиссии по помилованию, общественной организации «Матери в защиту прав задержанных, подследственных и задержанных» и собственно всеми организациями, так или иначе работающими в этой сфере. Открытость и общественный контроль – наиболее эффективные условия для наведения порядка в этой сложной и закрытой теме. В крае – 17 исправительных учреждений. На счет европейских норм остается пока только задумываться. Отсутствие пожарной сигнализации, устаревшее оборудование в медицинских кабинетах – если оно вообще есть, отсутствие возможности работать и зарабатывать – это не только накладно для государства, но и нарушение прав осужденных, между прочим. В части соблюдения режима – просто масса нарушений, в том числе злостных. «Мухляж» с условно-досрочным освобождением. В настоящее время ведется уголовное дело в отношении руководства одной из колоний – взятка за подготовку хорошей характеристики для досрочного освобождения. Собственно, системе исполнения наказаний ох как есть над чем работать. 

Неизвестно, какие суммы и в какой валюте смогли бы приблизить к европейскому уровню жизнь в Краснодарском крае для свободных граждан, но подсчитана сумма, которая выведет на это уголовно-исправительные учреждения. 780 миллионов рублей – для всех учреждений Кубани. Правда, неизвестно, будут ли при таких вложениях в тюрьмах порядок и дисциплина на высоком уровне, или останутся прежние… возможности для одних и уровень смертности для совсем других граждан. Несмотря на то, что нареканий по-прежнему много, в системе исправительных учреждений все же ведется определенная работа, и условия для отбывающих наказание в Краснодарском крае постепенно улучшаются – считается, что по сравнению с другими регионами наши «казенные учреждения» вполне себе ничего. Начальник УФСИН России по краю Юрий Кулик доложил, что установлена почти тысяча видеокамер, ведется оборудование комнат для воспитательной работы, комнат психологической разгрузки. Проводится замена мебели, ремонт кровель, инженерных сетей. Расширяются камеры – но проблема большая, поскольку в крае не хватает практически 600 мест.
Что касается воспитательной деятельности, то здесь вне всякой конкуренции по эффективности работает такой прием, как вовлечение в трудовую деятельность. Выгодно со всех сторон, но сейчас только 33 процента осужденных привлечены к оплачиваемой работе. Нельзя забывать, что заработок для отбывающих наказание – это возможность гасить иски.
Освоены новые виды деятельности. Заключенные края выпускают обувь, кирпичи, тротуарную плитку, туалетную бумагу; работает сосисочный цех и производится мука.
Многие учатся – кто заканчивает вечернюю школу, кто ПТУ, некоторые получают и высшее образование (20 человек окончили вузы). Проводятся аттестации осужденных – это влияет на смягчение наказания. В прошлом году в крае было 537 досрочно освобожденных.
Создана сеть кабельного телевидения – распространяется правовая информация и обучающие программы, работают правовые терминалы, в которых можно получить консультации по всем юридическим вопросам. Оборудованы комнаты гласности - обращения осужденных записываются на носитель информации сразу в кабинете начальника исправительного учреждения. Нередко во время нахождения в местах лишения свободы решаются некоторые проблемы: 1400 человек получили паспорта России, многими оформляются пенсии или приобретаются профессии.
95 осужденных ведут переписку с Европейским судом по правам человека, 2 получают его поддержку. 

Возможна ли самоокупаемость мест лишений свободы? 

Как говорят, нет ничего невозможного. Отбывают наказание в основном мужчины трудоспособного возраста. Те же миллионы для переоборудования под европейские требования можно долго и нудно ждать из федерального бюджета, а можно заработать – конечно, это тоже не слишком быстро, но все же. Запланировано увеличить объем производства на 26 процентов, и это не просто цифры «с потолка». Проведена конференция с бизнесменами края, подготовлены несколько бизнес-проектов. Когда люди работают, зарабатывают, нарушений дисциплины нет. Один из вариантов – кирпичный завод, его прибыль – 50-60 миллионов в год.
Трудности, которые наиболее заметны в системе исправительных учреждений – некомплект личного состава. На сегодня это 7 процентов, что достаточно много. Дополнительно говорить о причинах этого нужды нет – все на поверхности. 

На территории края работает одна из самых эффективных среди субъектов РФ комиссий по вопросам помилования, уверен ее председатель, Анатолий Шкребец. А эти самые вопросы – очень сильный стимул вести себя хорошо. Когда перед глазами положительные примеры, когда доступна информация, что и как можно для этого сделать, осужденные действительно меняются. За прошедший 2011 год для решения вопроса о помиловании президенту отправлено 258 заявлений, 11 человек помиловано. В этом году – 108 заявлений рассмотрено и отправлено президенту, и двое уже помилованы.
- Я хотел бы, чтобы информация по помилованию была в качестве настольной книги начальников отрядов, а при ее отсутствии это учитывалось как минус. Нельзя пренебрегать таким мощным воспитательным момент, - считает Анатолий Шкребец.
Кстати, уполномоченные по правам человека первоначально занимались защитой этих прав вне системы наказания, однако впоследствии стали контролерами сферы. В Краснодарском крае аппарат уполномоченного получает из мест лишения свободы до двух тысяч жалоб в год, однако деятельность просто сковывает отсутствие источников финансирования. Да, люди жалуются, но выехать для проверки и «разбора полетов» у специалистов нет. Такой вот конфуз. Вопрос уже поднят на парламентских слушаниях – как отмечает уполномоченный по правам человека в крае Александр Козицкий, только сообща можно показать человеку свет в конце тоннеля. Прокурор края Леонид Коржинек предлагает сотрудничество: у аппарата уполномоченного есть жалобы, у прокуратуры – возможность проверок и правовой подготовки специалистов, что тоже одна из проблем.
- Мы готовы работать сообща, - не один раз подчеркивал прокурор на заседании. 

Если ориентироваться на заграничный опыт, что мы часто делаем в самых различных сферах, то и в системе исполнения наказаний тоже есть на что кивать. Частные тюрьмы – в Америке есть негативный опыт, когда хозяин увлекся соображениями экономии, в Австралии – положительный, когда после отсидки, скажем, в приятных условиях число рецидивов сокращается на 40 процентов. Однако возможно ли нечто подобное у нас – пока неизвестно. Опять же – вопрос с соблюдением порядка и режима, наверное, стоит вынести на первые пункты, отодвинув ближе к задворкам экономические соображения. Татьяна Рудакова, представитель межрегиональной общественной организации «Матери в защиту прав задержанных, подследственных и осужденных», побывавшая в частных тюрьмах за рубежом, отмечает, что нам можно о таком только мечтать. Но от того, что на данном этапе подобное просто невозможно, сложа руки сидеть все же не стоит. И у нас можно работать и помогать людям жить. Полномочия у правозащитной организации большие: есть плановые проверки учреждений, с предварительным уведомлением, и есть оперативные – внезапные.
На федеральном уровне в настоящее время формируется команда тренеров, которые будут готовить кадры для новых составов комиссий и организаций. К слову, руководство УФСИН по краю получило благодарность от общественников за помощь в работе. 

Собственно, разговор получился интересным, перспективы – многообещающими. Леонид Коржинек пообещал, что подобные встречи теперь будут в крае регулярными. Важна роль и религиозных сообществ, и попечительских советов при колониях – на это тоже обращается и будет обращаться внимание.
- Человек – он везде человек, - подытожил прокурор. 

 Вместо послесловия. 

Улучшение условий для осужденных – бесспорно, важная и нужная работа. Учитывая то, что «туда» попадают, к сожалению, и невиновные. Но на одной из остановок общественного транспорта в Краснодаре как-то молодой парень с дорожной сумкой наперевес звонил приятелю и спрашивал, где тот работает и не нужны ли там еще рабочие. Приятель был уже уволившись, а парень сильно растерявшись и расстроившись. Так по глупости, по молодости, просто от безнадеги сколько людей становятся у нас преступниками и попадают под наказание? И нет ни одного какого-нибудь «трудового инкубатора», где в сложные моменты можно гарантированно работать и зарабатывать на угол и пропитание. Хотя бы временно, чтобы «перетоптаться», что-то подыскать. Хотя, возможно, даже разрекламированное и единственное на край такое средство поддержания на плаву (чтобы все знали: не получится что-то – уйду туда и все равно выживу) в скором времени превратится в бомжатник и рассадник асоциальщины. А может, и не превратится. 

Наталья Кулакова.

Специально для "ВК Пресс".